— Что? Четыреста пятьдесят? Разве не триста восемьдесят? Ведь по календарю мира людей сегодня… — не к месту возразил я.
Девочка-учёный вздохнула и развела руками.
— Я же сказала, легенды о сотворении мира придуманы Церковью. Точку отсчёта для нового календаря тоже выбрали они.
— В-вот оно как… И что это были за боги? Настоящие люди… в смысле, сотрудники «Рэс»?
На этот раз я выбрал правильные слова. Кардинал слегка улыбнулась и кивнула:
— Всё-таки сам догадался?
— В этом мире курица должна была появиться раньше яйца. Кто-то же воспитал первых младенцев с искусственными флактлайтами — как иначе объяснить, что они умеют говорить и писать по-японски?
— Весьма разумное предположение. Ты совершенно прав. В самом начале, когда я ещё была лишённой сознания программой, в этот мир извне пришли четыре человека. Они жили двумя семьями в крестьянских домах, каждая семья воспитывала по восемь детей. Чтение, письмо, земледелие, скотоводство… и понятия о добре и зле, позже заложенные в основу Кодекса Запретов.
— И правда, боги… Это ведь такая ответственность. Всего одно неосторожное слово могло навсегда изменить будущее общество.
Как только я произнёс «одно неосторожное слово», Кардинал кивнула с самым серьёзным видом.
— Именно. Лишь в этой библиотеке, отгородившись от мира, я смогла всё обдумать и сделать выводы. Зачем в этом мире появился ненужный феодальный строй? Почему существуют Кодекс Запретов и другие выходящие за рамки здравого смысла законы, почему всё равно есть знать, которая ищет в них лазейки ради личной выгоды и удовольствия? Напрашивается лишь один ответ на все эти вопросы, — девочка поправила маленькое пенсне и мрачно заявила: — Учитывая, что четвёрка прародителей справилась с возложенной на них сложнейшей миссией, можно утверждать, что все они были умнейшими людьми. А поскольку они наделили будущие поколения Андерворлда благочестием, стало быть, обладали ещё и похвальными нравственными качествами. Вот только не все…
— Что?..
— Один из них был, несомненно, умный, но нечистый сердцем. Именно он, так сказать, испортил одного-двух своих детей. Не думаю, что сознательно, но сущность ведь не скроешь. Его жажда богатства и власти, его эгоистичные желания передались детям. От тех детей и ведут свой род императоры и аристократы этого мира, а также высшие священники Церкви Аксиом…
«Нечистый сердцем»?
Выходит, коварство, которое кроется в сердцах некоторых аристократов, на самом деле передалось им от одного из работников «Рэс»? Его алчные помыслы передавались через гены и в конце концов привели к появлению на свет Райоса Антинуса и Гумберта Жижека?
Я ощутил, как по телу пробежали мурашки. В реальном мире я сейчас лежу без сознания, подключённый к STL на какой-нибудь базе «Рэс». При мысли, что рядом может находиться человек, похожий на Райоса, меня бросило в дрожь.
Знаю ли я его? Я попытался вспомнить всех известных мне сотрудников «Рэс», но на ум приходили только главный исследователь Такэру Хига и загадочный чиновник Сэйдзиро Кикуока, который и познакомил меня с компанией. Конечно, в Роппонги я видел и других сотрудников, но даже имена почти стёрлись из памяти, ведь по моим внутренним часам я подрабатывал у них больше двух лет назад.
Вопрос в том, действительно ли это просто самовлюблённый человек или же некто, проникший в «Рэс» с определённой целью: выкрасть, продать… или даже уничтожить плоды исследований…
— Кардинал, а ты… знаешь имена прародителей?
Увы, девочка медленно покачала головой:
— Мне потребуется полный доступ к системе, чтобы ответить на твой вопрос.
— Ничего страшного… прости, что прошу об одном и том же.
В конце концов, его имя мне бы сейчас никак не помогло. Правда, теперь появилась ещё одна причина как можно скорее связаться с внешним миром.
Я откинулся на спинку стула, отхлебнул из чашки сладковатый чай и вернулся к теме:
— Теперь понятно… Если среди жителей Андерворлда изредка попадались жадные до власти, разумеется, со временем они превратились в привилегированное сословие. Это ведь всё равно что запустить лису в курятник.
— Или запустить в систему вирус, который невозможно вывести. Когда в этом мире рождаются дети, они наследуют не только внешность, но и характер родителей. Поэтому среди младшей знати, часто заключающей браки с простолюдинами, эгоизм выражен не так сильно…
Слова Кардинал напомнили мне о Ронье и Тизе — добросердечных аристократках шестого ранга, обладательницах похвального чувства справедливости.