На фоне звездного неба (на котором уже было видно приближение рассвета — время пролетело незаметно) описывал медленные круги дракон. Если приглядеться, в седле на спине дракона можно было рассмотреть человека. Вне всяких сомнений, это был Рыцарь Единства — однако что за потрясающая меткость, если учесть, что стрелок сидел на летящем драконе, да еще целился с такого расстояния.
Не дав мне времени подумать над этим, рыцарь натянул здоровенный лук. Я изо всех сил оттолкнулся от земли раненой правой ногой. И тут же две стрелы вбились в каменную плитку прямо перед моими глазами.
— П-погано, — выплюнул я, по-прежнему сжимая цепь Юджио. Впервые в этом мире меня атаковали с помощью лука и стрел. Даже Ходячее тактическое пособие по имени Солтерина-семпай в качестве дальнобойного оружия применяло лишь метательные ножи, поэтому я решил, что атаки с большого расстояния просто не в моде среди мечников Подмирья; однако, судя по всему, у Рыцарей Единства в моде всё.
Отводить взгляд от дракона было нельзя, так что я принялся мысленно рисовать перед глазами окрестности, но уголка, где мы могли бы укрыться вдвоем, не находилось. Даже если мы нырнем в живую изгородь из роз, оплетающих бронзовые ограды, вряд ли мы укроемся полностью. В общем, у нас нет –
— Нет выбора, беги! Беги, если увернешься от следующей!
Так я прошептал, повернувшись к Юджио, и все мое тело напряглось в ожидании стрелы.
Однако новый Рыцарь Единства прекратил огонь, и его дракон принялся снижаться, описывая круги. Несколько секунд спустя над площадью с фонтаном разнесся громовой голос:
— Преступники, приказываю вам удалиться от Рыцаря Единства Сёти-ван!
Я невольно кинул взгляд на Элдри; призма, которую мы ценой стольких усилий почти заставили вывалиться наружу, задвигалась обратно в лоб.
— Нет вам прощения за ваши недостойные попытки подстрекнуть почтенного Рыцаря Единства к безнравственным деяниям! Я прострелю каждому из вас все четыре конечности и отправлю вас обратно в тюрьму!
Как раз в эту секунду на дракона упал первый рассветный луч с востока. Рыцарь Единства, сидящий в седле, оказался в серебристых тяжелых доспехах, похожих на те, что носил Элдри, а в левой руке он держал громадный лук, отливающий красным металлическим блеском. Скорее всего, это тоже был Божественный инструмент, как и «Кнут ледяной чешуи». Скоро мы узнаем, была его точная стрельба следствием «полного контроля» или же способностей самого рыцаря.
Здоровенный рыцарь, не произнося больше ни слова, положил на красный лук сразу четыре стрелы.
— Бе… бежим!
С такого расстояния уворачиваться от стрел уже после того, как они выпущены, просто невозможно. Я помчался со всех ног, не выпуская цепь Юджио. С каждым шагом меня всего пронзала острая боль от ран на груди и в ноге, но останавливаться было нельзя. Юджио бежал за мной; я слышал его лихорадочное дыхание.
У меня мелькнула мысль, не вернуться ли в подземелье, из которого мы выбрались, но это, хоть и укрыло бы нас от стрел, не решило бы проблему в целом. Я побежал к южным воротам площади, прекрасно понимая, что, если мы упремся в тупик, это будет конец.
Мы успели сделать лишь несколько шагов, когда сзади раздалось несколько мощных ударов.
— Уоаааа!!!
Не очень понимая, что это у меня вырвалось — вопль или боевой клич, — я вложил всего себя в бег. Ограды, возвышающиеся по обе стороны коридоров, прикрывали нас с некоторых углов, но, пробегая перекрестки, мы показывались врагу, и всякий раз в нашу сторону летело несколько стрел.
— Да сколько же их у него! — раздраженно и в то же время озадаченно воскликнул я; и бегущий за мной Юджио добросовестно ответил:
— Уже больше тридцати он выпустил, это потрясающе!
— Да, это не какая-нибудь третьесортная ММО… прости, забудь!
Кажется, я утратил чувство направления. Но почему-то всякий раз, как мы подбегали к очередной развилке, меня словно что-то легонько дергало за волосы, и я сворачивал, повинуясь этим рывочкам и продолжая вкладывать в ноги всю силу, какая у меня оставалась. Пока что нам вроде бы удавалось не подпускать дракона близко. Но если мы хоть раз забежим в тупик, то поделать уже ничего не сможем…
Плохие мысли и эмоции тут, конечно, были ни при чем, но, когда я на очередной развилке повернул влево, божественная защита непонятного происхождения наконец перестала действовать. В десятке метров впереди коридор заканчивался бессердечным тупиком.
Теперь мне оставалось лишь одно — прорубаться через ограду с помощью цепи в правой руке; цепь стала вдвое короче, но ее уровень остался почти таким же, как прежде (я успел проверить). Шанс разбить решетку с одного удара был мизерный.
Но других вариантов-то не было. Собрав в кулак всю свою решимость, я приготовился ввериться судьбе и взмахнул правой рукой, когда –
— Эй, идите сюда, дети!
Услышав этот голос из ниоткуда, я чуть не упал, и мысли в голове разом остановились. Потому что слова «идите сюда, дети», которых можно ожидать от старика, были произнесены голосом маленькой девочки.
Пытаясь затормозить, я оббежал взглядом все вокруг и наконец обнаружил неприметную дверку в ограде прямо перед собой. Оттуда, маня нас рукой, выглядывала… ну, на вид просто девочка лет десяти в большой черной шляпе.
Сверкнув маленькими очечками в круглой оправе, девочка исчезла за дверью. На мгновение я растерялся — ловушка или нет? Но тут меня потянуло вперед за всю челку сразу, будто нечторугало меня: «Что ты медлишь, давай заходи!»
Мы с Юджио, точно в бреду, нырнули в темноту за дверью.
Глава 3
За дверью, к моему изумлению, оказалось очень широко и глубоко.
— Уааааа?!
Издав столь недостойный вопль, я полетел вниз, кувыркаясь в воздухе. После третьего сальто моя спина стукнулась обо что-то слегка пружинистое, меня подбросило, и я снова приземлился, теперь на пятую точку.
Тут же рядом со мной аналогичным образом шлепнулся Юджио. Мы синхронно замотали головами, ожидая, пока к нам вернется чувство равновесия, а потом огляделись.
— …Что?
Реакция Юджио была вполне объяснима. Мы ведь всего-навсего пробежали через дверь в ограде внутри розария-лабиринта. Естественно, ничего, кроме того же лабиринта, по другую сторону двери быть не могло.
Однако стены и потолок коридора, где мы сейчас сидели, были покрыты антикварного вида деревянными панелями; пол тоже был деревянный. Упругость, которую я ощутил только что, — это как раз спружинили половицы. Наши Жизни сильно пострадали бы, если бы пол оказался каменным, как в розарии.
Коридор тянулся вперед метров на десять, в конце мерцал уютный оранжевый свет. Даже воздух здесь был другой — не прохладный и сырой ночной воздух, окружавший нас совсем недавно, а сухой, пахнущий старой бумагой.
Да где же мы… — только и успел я подумать, когда сверху-сзади раздался металлический лязг. Обернувшись, я обнаружил чертовски крутую деревянную лестницу, упирающуюся в маленькую дверцу высоко наверху; перед дверцей стояла низкорослая человеческая фигурка.
Забыв про рассеченную кнутом грудь и пробитую стрелой ногу, я не без труда встал и осторожно начал подниматься по ступеням. Дверь впереди — видимо, та же самая дверь в решетчатой ограде, через которую мы сюда попали; только вот сейчас она была из дерева, как и пол со стенами. Но, в отличие от антикварного коридора, выглядела почему-то ново и безыскусно.
Стоящая на третьей сверху ступени спиной к нам тень быстро подняла правую руку, будто сигнализируя мне о чем-то. В руке висела громадная связка медных на вид ключей; такое впечатление, что один из них только что вытащили из здоровенной замочной скважины. Думаю, тот лязг несколько секунд назад — это дверь запирали.
— …Эээ…
«Что это за место и кто ты?» — так я собирался спросить, но тут услышал шум. Он доносился как раз из-за двери — шорох и скрип чего-то маленького и жесткого. От этих звуков у меня руки покрылись гусиной кожей.