— Довольно! — вдруг раздался голос и оторвал меня от кедра.
Я моргнул и снова увидел вокруг себя Великую библиотеку. Бесконечные книжные шкафы в оранжевом свете ламп. Отполированные каменные полы. Круглый стол и… два меча, лежащих на нём. «Тот, который чёрный» и «Голубая роза». Оба казались настоящими, хотя это и не могло быть правдой, ведь наши с Юджио клинки конфисковали и спрятали в арсенале собора.
Я бездумно смотрел на белый и чёрный мечи. Наконец с противоположной стороны стола протянулась маленькая ручка и притронулась к рукояти чёрного меча. Видение дрогнуло и беззвучно растаяло. Затем ручка прикоснулась к «Голубой розе» — он тоже исчез, словно впитавшись в ладонь.
— Хорошо. Вы вызвали воспоминания мечей, а я увидела их, — раздался довольный голос.
Я поднял глаза и встретился взглядом с девочкой в чёрной мантии. Только тогда я понял, что всё это время находился в трансе. Юджио, судя по его бегающим глазам, ещё не до конца пришёл в себя.
— Ой… — он вздрогнул и быстро заморгал. — Я ведь находился на вершине самой большой горы Краевого хребта, — заворожённо пробормотал он.
Я усмехнулся и повернулся к нему:
— Ничего себе, куда тебя занесло!
— Ага. Там было так холодно и так одиноко…
— Вы рано расслабляетесь, балбесы, — отругала нас Кардинал за попытку поговорить.
Мы выпрямились и повернулись к ней. Юная учёная сидела с закрытыми глазами. Она хмурила брови и, казалось, о чём-то раздумывала. Наконец кивнула и сказала:
— Хмм… пожалуй, мне лучше сосредоточиться не на изысках, а на доступности текста. Хорошо, Кирито, начну с твоего меча.
Девочка постучала по столу пальцами левой руки, и из него всплыл лист пергамента. Затем она медленно провела по листу сверху вниз правой ладонью.
Вслед за её пальцами на пергаменте проступило десять строк отчётливого текста. Кардинал повернула лист и подтолкнула в мою сторону. Затем повторила процесс с самого начала и подвинула второй лист к Юджио.
Мы с напарником переглянулись и одновременно опустили глаза на пергаменты.
Священные буквы, то есть латиница, были аккуратно выведены чернилами цвета воронова крыла. Ни слова на бытовом, то есть японском. Как и полагается в записи священных заклинаний, слева стояли номера строк, справа — бежал текст. Первая строка гласила: system call, последняя: enhance armament. Всего в тексте было около двадцати пяти слов.
Да, это намного меньше, чем в заклинании «Полного подчинения оружия», которым пользовался Эльдриэ для пробуждения «Морозной чешуи», однако вызубрить даже такой текст — очень непростая задача.
— Э-э… забрать эту бумажку…
— Конечно, нельзя. Даже кадетам академии не разрешают смотреть в учебник во время чтения заклинаний, — отрезала Кардинал. — Что важнее, если объект, привязанный к моей библиотеке, случайно попадёт в руки Администратор, она сможет дотянуться до этого пространства.
— Но как же кинжалы, которые ты нам дала?
— Они привязаны ко мне, а не к библиотеке, так что ничего страшного. Ты бы начинал учить, а не жаловался. Юджио уже зубрит.
Я в недоумении повернулся, и действительно: Юджио, будучи примерным отличником, въедливо водил глазами по тексту и беззвучно двигал губами. Смирившись с неизбежностью, я вернулся к своему тексту.
— У вас полчаса, чтобы всё заучить, — безжалостно добавила Кардинал.
— Н-но мы ведь не на экзамене… Дай побольше времени… — упрямо возразил я, но Кардинал запустила в меня очередную словесную молнию:
— Дурак! Помни, что у вас отобрали мечи, а вас самих кинули в темницу вчера в районе одиннадцати утра. По прошествии суток ваши права на меч сбросятся, и вы больше не сможете использовать «Полное подчинение».
— А… точно! И сколько у нас осталось?
— Идёт восьмой час. Если выделить на возвращение мечей два часа, то времени у вас почти нет.
— Понял…
На этот раз я собрал волю в кулак и всерьёз вчитался в текст команды.
К счастью, священные заклинания Андерворлда, в отличие от того же ALfheim Online, пишутся на хорошо знакомом английском, а грамматика напоминает языки программирования, поэтому их можно заучивать, по пути вникая в смысл.
Заклинание, которое написала Кардинал, состояло из трёх частей: доступ к глубоким данным объекта (тем самым воспоминаниям меча) в центральном устройстве памяти; выбор и форматирование нужных элементов; повышение силы атаки меча. Описанный ею метод очень напоминал мои эксперименты с переписыванием буфера образов, которые я проводил при помощи зефилий, будучи кадетом академии. Разница в том, что обращение к воспоминаниям меча полностью полагается на священные слова, которых нет в учебниках академии. Скорее всего, никто, кроме Кардинал, не смог бы сочинить и записать эту команду.