— У них в жизни свои трудности. Думаю, мы ещё узнаем об этом, когда встретимся с главным рыцарем… Юджио, твоё «Полное подчинение» было выше любых похвал. Ты победил всех рыцарей, и теперь нам незачем ненавидеть Фанацио и Круг четырёх мечей как людей…
— Как людей… Да, ты прав… Во время этой битвы я кое-что понял. Они все люди, именно это и придаёт им силы, — прошептал Юджио.
Кирито усмехнулся и подтвердил его догадку:
— Возможно, сами они считают себя добром, а ты их — злом, но все мы — обычные люди из плоти и крови. Не нам решать, где проходит грань между светом и тьмой.
Юджио вдруг задумался: ему показалось, что Кирито обращался не к нему, а к самому себе.
«Кирито, совсем недавно ты злился на Первосвященницу Администратор, хозяйку Церкви Аксиом и всего мира. Неужели ты и её готов понять?»
Но Юджио не успел задать этот вопрос — Кирито уже направился к лежащей у дверей Фанацио.
Спустя пять-шесть шагов он остановился, обернулся, пошарил в карманах и извлёк на свет склянку.
— Кстати, совсем забыл. Влей пока девочкам в рот противоядие. Только перед этим сломай кинжалы и убедись, что при них нет другого оружия.
Юджио и сам уже почти забыл о юных рыцарях единства. Он забрал у Кирито склянку и кивнул.
Вытащив из пола «Голубую розу», Юджио повернулся. Физель и Лин ель до сих пор лежали полностью парализованные. Иней растаял, лёд и лучи их не побеспокоили.
Когда Юджио подошёл к ним и посмотрел в глаза, девочки обиженно отвели взгляды — единственное, что они могли сейчас сделать.
«Да уж, они не похожи на Фанацио, но с ними мне тоже не поладить», — с трудом сдержав протяжный вздох, Юджио нагнулся и вытащил кинжалы, воткнутые в пол рядом с лицами. Затем подбросил оружие девочек в воздух и, не дав приземлиться, разрубил взмахом «Голубой розы».
Клинки мигом разбились, и осколки исчезли прежде, чем коснулись пола. Юджио убрал меч в ножны, присел на корточки рядом с девочками, вслух извинился и ощупал их одежду в поисках припрятанного оружия.
Наконец он открыл склянку, на две трети полную противоядия, и разделил его между девочками. Теперь они, как и Юджио, минут через десять придут в себя.
Конечно, он мог бы просто встать и уйти, но решил последовать примеру Кирито и сказать что-нибудь напоследок.
— Вам наверняка кажется, что Фанацио и Кирито сильны из-за божественных артефактов и заклинаний «Полного подчинения», но это не так, — проговорил он после недолгих раздумий. — Они сильны сами по себе, дело не в приёмах и не в оружии. Их сила в душе, поэтому они сражаются несмотря на раны, и могут использовать такие сильные заклинания. Да, вы в совершенстве научились убивать. Но убивать и побеждать — это совсем разные вещи. Правда, я и сам только сейчас это понял…
Физель и Линель упрямо отказывались смотреть на него, поэтому Юджио не знал, достучался ли до них. Он вообще плохо понимал, как разговаривать с детьми.
Но девочки видели битву и наверняка должны были что-то почувствовать. Физель и Линель умеют невинно болтать друг с дружкой, а значит, не могут быть злыми до глубины души. Коротко попрощавшись, Юджио развернулся и побежал к Кирито.
Пересекая разгромленный коридор, Юджио успел посмотреть по сторонам и оценить состояние остальных рыцарей единства.
Шквал световых копий серьёзно ранил их: все четверо по-прежнему лежали на полу. Однако следует отдать должное живучести рыцарей единства — никто не умер. Крови тоже было немного, а значит, они уже скоро придут в себя.
Но если Круг четырёх мечей попал в основном под взрывы, то Фанацио приняла на себя всю мощь чёрного копья. Судя по огромной луже крови под её телом, жизнь женщины висела на волоске.
Подойдя к Кирито, стоявшему возле неё на одном колене, Юджио затаил дыхание и посмотрел через плечо напарника.
Вблизи раны Фанацио казались настолько страшными, что хотелось немедленно отвести глаза. Лучи пробили туловище и конечности, правая рука была ободрана ледяными шипами и опалена жаром последней атаки «Пронзателя небес».
Но самой ужасной была рана от удара Гигас Сида в верхней части живота. Зияющая дыра размером с кулак непрерывно истекала кровью. Лицо с закрытыми веками напоминало цветом фиолетовые доспехи и казалось совершенно безжизненным.
Кирито вытянул руки над животом Фанацио и пытался вылечить рану священными заклинаниями. Он не открывал окно Стейсии — смысла всё равно не было. Почувствовав рядом с собой напарника, Кирито бросил, не поднимая головы:
— Помоги, я не могу остановить кровь.