Возможно, с Квинеллой, увидавшей собственную копию, случилось нечто похожее. Мне и самому страшно даже представить, что я встречу человека с такими же воспоминаниями, такими же мыслями, но другого.
В первые несколько дней после пробуждения в окрестностях Рулида я не знал наверняка, настоящий ли я Кадзуто Киригая или же копия на искусственном флактлайте. Страх сжимал моё сердце, пока благодаря Сельке из церкви Рулида я не понял, что могу нарушать Кодекс Запретов, хоть и признаю его власть.
Что, если бы я очнулся во тьме бесплотным духом и услышал собственный, до боли знакомый голос: «Ты моя копия. Просто дубликат для опытов, который можно стереть нажатием одной кнопки»? Какое смятение, шок и ужас я бы пережил?..
— Ну что, пока не запутался?
Эти слова, достойные школьного учителя, раздались с противоположной стороны стола, когда мои мозги перегрелись настолько, что я схватился за голову. Я поднял глаза, пару раз моргнул и вяло мотнул головой.
— Пока… вроде нет…
— Я как раз приближаюсь к сути рассказа. Обидно было бы узнать, что ты уже потерял его нить.
— К сути?.. Ах да, точно. Я ведь так и не узнал, что тебе от меня нужно.
— Да. Двести лет я ждала возможности рассказать тебе обо всём. Так, я остановилась на том, как отделилась от Администратор, верно? — спросила Кардинал, вертя в руках пустую чашку. — В тот день я наконец-то обрела собственное тело. Конечно, раньше оно принадлежало несчастной дочери мебельщика, но, когда Администратор переписала данные в лайткубе, та личность была стёрта навсегда. Рождённая в результате бесчеловечного ритуала с непредсказуемыми последствиями, я где-то треть секунды смотрела на Администратор, а затем сделала то, что должна была: я попыталась уничтожить её мощным священным заклинанием. Будучи полной копией Администратор, я обладала теми же системными полномочиями, что и она. Я рассчитывала, что нападу первой и, несмотря на сопротивление, успею израсходовать её Жизнь до того, как в пространстве закончатся ресурсы. Моя первая атака попала точно в цель, и битва развивалась именно так, как я и ожидала. На вершине Центрального собора схлестнулись гром и ветер, лёд и пламя. Смертельная схватка быстро тратила наши Жизни. Они уменьшалась с одинаковой скоростью… так что, нанеся первый удар, я должна была победить.
Я попытался представить себе битву двух богинь и невольно вздрогнул. Мне известны только самые простые боевые заклинания вроде метания превращённого в снаряд элемента, которым я пользовался в сражении с Эльдриэ. По мощности такие заклинания не могут тягаться с мечом, их едва хватает, чтобы сдерживать или отвлекать врага. Убить ими точно не удастся…
— Но как же так? Ты сама говорила, что Администратор не может убивать. Разве на тебя, её копию, это правило не распространялось? Тогда как вы устроили перестрелку? — перебил я Кардинал во время самой кульминации её рассказа.
— Ммм… — девочка обиженно надула губы, но затем кивнула. — Хороший вопрос. Как ты правильно заметил, хоть Администратор не подчиняется Кодексу, она не может нарушить запрет на убийство, который маленькая Квинелла услышала от родителей. Даже я за долгие годы не дошла до причин этого явления и не знаю, почему мы, искусственные флактлайты, не способны идти против приказов свыше. Однако этот принцип не такой уж непреложный, как тебе могло показаться.
— В смысле?..
— Например… — Кардинал сжала чашку правой рукой и опустила на стол. Но на этот раз попыталась поставить её не на блюдце, а на столешницу рядом с ним. Дно чашки уже почти коснулось скатерти, но рука вдруг остановилась, — я не могу опустить чашку ниже.
— А? — недоумённо переспросил я.
Кардинал нахмурилась и объяснила:
— Когда в детстве мать… конечно же, я имею в виду мать Квинеллы, учила меня манерам, она сказала, чтобы я всегда ставила чашку на блюдце, и это, казалось бы, пустяковое правило действует даже сейчас. Родители наложили на меня множество запретов: один важный — на убийство, и семнадцать вот таких ерундовых. Как бы я ни старалась, я не могу опустить руку ещё ниже. Если пытаюсь заставить себя, в правом глазу появляется жуткая боль.