Затем она села в воздухе, словно на стул, и закинула ногу на ногу. Её тело поплыло вперёд и остановилось примерно в десяти мерах от Юджио, стоявшего на четвереньках у южного края комнаты.
Первосвященница погладила свой подбородок, не покидая незримого трона, и окинула Юджио внимательным взглядом. Тот молчал, не в силах сделать хоть что-то.
Наконец среброглазая девушка еле заметно улыбнулась и сказала:
— А я-то гадала, как ты пронёс эту вещицу незаметно для меня. Опять проделки коротышки из библиотеки, да? Вот уж не думала, что она поставит фильтр от моих ощущений. Видимо, освоила пару новых приёмов, пока мы не виделись. — Администратор прервалась и испустила глубокий смешок. — Но увы ей, я тоже не лежала без дела. Коротышка ошиблась, пометив этот нож как металлический. Никакой металл не может ранить мою кожу, будь то грубый меч огра или же швейная игла.
— Что?.. — произнёс Юджио, не поднимаясь с пола.
Она неуязвима к металлу.
Если Администратор права, то против неё бессильны все клинки, включая нож Кардинал. Скорее всего, речь о каком-то защитном заклинании, которое как раз и проявилось в виде той фиолетовой пелены. Но Юджио не знал заклинания, способного отключить её, да и не надеялся, что ему хватит на него мастерства.
Всё, что ему оставалось, — это безмолвно смотреть на Администратор и крепко сжимать правой рукой крохотный нож, способный уместиться в ладони.
— Бедняжка, — нежно прошептала обнажённая девушка.
Юджио промолчал.
— Я ведь даже пообещала, что подарю тебе мою любовь, если ты отдашь мне себя целиком. Ты был всего в шаге от того, чтобы получить то, о чём так долго мечтал: вечную любовь и вечную власть.
— Вечную любовь… — машинально повторил Юджио хриплым голосом. — Вечную… власть…
Первосвященница кивнула, перебирая призму пальцами левой руки:
— Да, Юджио. Если ты доверишься мне, я избавлю тебя от жажды, которая так долго мучила тебя. Исчезнут беспокойство и страх, терзающие тебя изнутри. Я даю тебе последний шанс, Юджио. Сломай эту игрушку своим мечом. За это я подарю тебе великую любовь и отпущу все грехи.
Не поднимаясь с пола, Юджио опустил взгляд сначала на «Голубую розу» в левой руке, затем на рыжий нож в правой. Наконец он посмотрел на Администратор и сказал:
— Если ты считаешь, что любить — значит владеть и быть во власти… то это не я бедняжка, а ты.
Пришёл черёд Первосвященницы промолчать.
Она могла в любую секунду взмахнуть рукой, и Жизнь Юджио мгновенно иссякла бы под градом сильнейших священных заклинаний. Юджио понимал это, но продолжал:
— Мне кажется, ты такая же, как я. Ты хотела любви, искала её… но никто не поделился ею с тобой.
По ходу речи он мысленно обращался сам к себе.
«Возможно, я и правда ребёнок, которого не любили даже родители.
Но, даже если это так, я любил многих людей.
Старину Гаритту, предыдущего рубщика. Сестру Азарию из церкви. Её ученицу Сельку.
Дедушку, который рассказывал столько сказок. Мою сестру Сулинью, которая нежно ухаживала за мной, пока я был маленьким.
Семью фермеров Вольде: дядю Вано, тётю Тризу, близняшек Телин и Телур.
Тренировавшего меня наставника Голгороссо.
Заведующую Азурику.
Моего пажа Тизе: пусть мы и недолго были знакомы, она всё равно улыбалась мне каждый день.
Ронье, пажа моего напарника.
Кирито.
Алису».
— Но ты ошибаешься, бедняжка, — чеканил слова Юджио, вглядываясь в удивительную радугу в глазах Администратор. — Любовь — это не власть. Она не товар, чтобы делиться ею в расчёте на отдачу. Любовью нужно делиться постоянно и безвозмездно — это как поливать цветы.
Когда Юджио договорил, на губах Администратор вновь появилась полуулыбка. Но теперь в ней не было ни намёка на медовую сладость.
— Какая жалость! Я не ожидала такого от мальчика, которому предложила спасение души и прощение великого греха восстания против Церкви Аксиом.
Юджио, затаив дыхание, смотрел, как сидящая в воздухе сребровласая девушка превращается из человека в богиню.
Она не изменилась внешне, но белую, будто светящуюся изнутри кожу вдруг окутал покров из незримой силы — своего рода божественная аура. Одним своим появлением аура говорила о том, что этой девушке достаточно двинуть пальцем, чтобы разорвать в клочья искуснейшего мечника или сильнейшего заклинателя.
— Юджио… неужели ты думаешь… что нужен мне? Ты полагаешь, я не убью тебя, потому что хочу сделать рыцарем?