Чуделкин вздрогнул:
— П… П-п-п-понимаете, я сражался настолько отчаянно и доблестно, что довёл себя до такого облика, однако трусливые, подлые, коварные захватчики…
Юджио слушал скрипучий голос Верховного старейшины и по ходу дела раздумывал.
Разумеется, под захватчиками Чуделкин подразумевал Кирито и Алису, которых Юджио заковал в лёд и бросил на девяносто девятом этаже. Юджио верил, что его друзья сумеют справиться даже со вторым по силе заклинателем Церкви Аксиом, и действительно, Верховному старейшине пришлось убегать на сотый этаж побитым.
Но это означает, что…
Юджио машинально отошёл от подъёмника ещё на пару шагов.
Похоже, Чуделкин услышал шуршание его одежды: он прервал поток оправданий и бросил на него взгляд.
Узкие глаза вновь широко раскрылись. Ткнув в его сторону указательным пальцем левой руки, Верховный старейшина заверещал, словно забыв о своём позоре:
— Хоа-а-а! Ты-ы! Тридцать Второй! Что ты вытворяешь?! Как ты посмел обнажить клинок в «Зале небесного мира», покоях Её Величества! На колени! Немедленно-о-о!
Но Юджио уже не обращал на Чуделкина никакого внимания. Весь его слух был сосредоточен на тихом гуле, доносившемся из отверстия в полу: именно с этим звуком на сотый этаж возвращался мраморный диск, приводимый в движение силой заклинаний.
С большим опозданием этот звук услышал и Верховный старейшина. Рот, исторгавший потоки оскорблений в адрес Юджио, мигом закрылся.
Чуделкин прокрутился на месте, встал на четвереньки и заглянул в отверстие.
— Xoa-a-a-a! — возопил он громче, чем когда-либо, и снова посмотрел на Юджио: — Ч-ч-что ты там стоишь, Тридцать Второй?! Скорее спускайся туда! Это ты как следует не ослабил их, это в-в-вовсе не моя вина! Ваше Величество, я надеюсь на ваше понима…
По ходу торопливой речи Чуделкин попытался доползти на четвереньках до кровати…
Но тут из отверстия в полу появилась рука и схватила его за правую ногу.
— Хои-и-э-э-э! — завопил Чуделкин, закатывая глаза, и изо всех сил замахал ногой.
Остроносая шутовская туфля слетела со ступни, и карлик покатился по полу. Верховный старейшина мигом вскочил, прыгнул за кровать, приподнял свисающую с края простыню и юркнул под неё.
К этому времени Первосвященница уже утратила всякий интерес к нелепому поведению Чуделкина и лишь молча смотрела на отверстие в полу с улыбкой на губах. Юджио собирался наброситься на неё, если она начнёт готовиться к атаке, но, по всей видимости, Администратор собиралась впустить новых гостей без боя.
Убедившись, что кидаться в бой не придётся, Юджио снова посмотрел на подъёмник.
Из дыры по-прежнему тянулась рука, сжимающая туфлю Чуделкина. Она была довольно худой, но под задранным чёрным рукавом были хорошо видны натренированные мышцы.
Сколько раз уже эта рука помогала Юджио?
Нет, правильнее будет сказать, что до сегодняшнего дня именно она вела его за собой. И она продолжила вести его, даже когда он сошёл с верного пути и обратил свой меч против её хозяина.
Тем временем диск продолжал подниматься.
Показались растрёпанные битвой чёрные волосы, затем глаза, чернее неба за окном, горящие ярче звёзд. Наконец губы, изогнутые в бесстрашной улыбке.
— Кирито… — обронил Юджио.
Его дрожащий голос никак не мог пролететь десять меров и достичь ушей брюнета, однако тот сейчас же посмотрел на стоящего у стены Юджио и кивнул, не переставая улыбаться. Его кивок был полон уверенности и теплоты — он был таким же, как в день их знакомства.
Через секунду подъёмник с грохотом втиснулся в пол и остановился.
«Кирито… ты…»
Грудь Юджио изнывала от чувства, которому он не мог подобрать названия. Однако зуд не показался ему неприятным. Во всяком случае, он был несравнимо нежнее, мягче и ласковее мучений, которые причинял ему модуль набожности.
— Привет, Юджио! — с неизменной ухмылкой бросил юноша, глядя на своего застывшего истуканом напарника и ученика.
— Я же просил не идти за мной, — кое-как сумел выдавить тот в ответ.
Брюнет швырнул туфлю Чуделкина подальше и улыбнулся ещё самоувереннее:
— Когда это я поступал так, как ты меня просишь?
— Ну да, не спорю… Ты всегда… был таким…
Ничего другого он сказать не смог.
Юджио собирался кровью искупить вину за предательство. Он был готов вонзить в Администратор нож Кардинал — их последний лучик надежды, даже если ради этого ему пришлось бы расстаться с жизнью. Но он не смог исполнить этот долг и вновь встретился с Кирито.