«Это ж надо — настолько прямо упрашивать владычицу мира людей», — подумал я, хоть и не сомневался, что этот вопль выражал неподдельные чувства Чуделкина, вырвавшиеся из самых глубин его души.
Услышав даже не патетическое, а самое что ни на есть героическое признание Верховного старейшины, мы с Юджио и Алисой обалдели настолько, что застыли истуканами.
Когда же мольбы Чуделкина услышала парящая вдали Администратор, уголки её перламутровых губ приподнялись, словно она с трудом сдерживала смех.
В глазах-зеркалах, отражающих всякий свет, промелькнули оттенки презрения и насмешки. Администратор прикрыла рот правой рукой. Несмотря на выражение её лица, прозвучал полный великодушия шёпот:
— Хорошо, Чуделкин. Клянусь именем богини мироздания Стейсии, что, как только ты исполнишь свой долг, моё тело на одну ночь будет целиком и полностью твоим.
Будучи жителем реального мира, полного лжи и обмана, я мигом понял, что в её словах нет ни капли правды.
Жители этого мира не могут спорить с законами и правилами, полученными свыше, — вероятно, это особенность строения искусственных флактлайтов. К правилам относятся уклады городов и деревень, основные законы Империй, Кодекс Запретов, а также клятвы именами богинь.
Чем выше в иерархии положение человека, тем меньше законов его связывает, однако сам принцип распространяется даже на всемогущих Кардинал и Администратор. Все указания, что они получили в детстве от родителей, до сих пор в силе, — вот почему Кардинал не ставит чашку чая прямо на стол, а Администратор не может убивать людей.
Однако только что Первосвященница продемонстрировала, что даже клятвы богиням её ни к чему не обязывают. Другими словами, в ней нет ни толики веры в богиню мироздания Стейсию, богиню солнца Солус и богиню земли Террарию, хотя именно это и лежит в основе учения Церкви Аксиом.
Впрочем, Чуделкин, конечно же, не услышал лжи в её словах. И, несмотря на насмешку, скрытую в словах Администратор, его глаза вновь наполнились слезами.
— О-о… о-о-о… Радость… Величайшая радость наполняет меня… Теперь… Теперь мой боевой дух сильней тысячекратно, моя страсть бьёт ключом! Что там говорить, я непобеди-и-им!
Слёзы вдруг зашипели, превращаясь в пар. Пламенное свечение окутало тело Чуделкина.
— Сис! Тем! Ко-о-о-олл! Дженере-э-э-эйт! Те-э-эрма-а-ал! Элеме-э-э-э-энт!
Руки и ноги коротышки просвистели в воздухе, и на растопыренных пальцах зажглись красные огоньки. Даже наблюдая из-за спины Алисы, я почувствовал, что Верховный старейшина готовится к последней и самой сильной из своих атак.
Он вновь создал двадцать элементов, но на этот раз теплородов, а не стужеродов.
Поскольку Чуделкин стоял на голове, его ногам не приходилось удерживать на себе тело. Но даже с учётом этого поддерживать мысленный образ элементов на каждом из пальцев ног — искусство, которое можно постичь только посредством многих тренировок.
При взгляде на Верховного старейшину Чуделкина в первую очередь я невольно думал о его экстравагантной внешности, однако нельзя забывать, что он крайне опасный враг и опыта у него не меньше, а то и больше, чем у самых первых рыцарей единства.
Чуделкин самодовольно прищурил глаза, словно почуяв мой трепет. Однако в следующий миг его глаза широко раскрылись, а в зрачках вспыхнули алые огни. Сначала я решил, что это огонь его боевого духа, но, когда я понял свою ошибку, мой трепет перерос в ужас.
Перед глазами Чуделкина горели крупные теплороды. Он даже свои глаза превратил в проводники мыслей и научился держать на них двадцать первый и двадцать второй элементы.
Элементы сами по себе, ещё до окончания заклинания, испускают в пространство свою стихию. Теплороды заметно прогревают воздух на несколько сантиметров вокруг себя. Жар возле пальцев ещё можно вытерпеть, но не думаю, что Чуделкин без ущерба может удерживать такие огромные элементы возле глаз. Кожа вокруг них уже начала шипеть и обгорать.
Однако Верховный старейшина словно и не ощущал боли. Лицо с чёрной рамкой вокруг глаз озлобилось, искривилось широкой ухмылкой, и Чуделкин прокричал:
— Смотрите же на моё сильнейшее из священных заклинани-и-и-ий! Выходи, демон! Сожги этих мятежников дотла-а-а!
Руки и ноги на миг поджались к телу, а затем закрутились с неподвластной глазу скоростью, выпуская двадцать элементов. Пока что они не превращались и лишь бешено кружились между нами и Чуделкиным. За каждым пучком света тянулся след из пяти параллельных линий. Я безмолвно наблюдал, как они постепенно складываются в огромную человекоподобную фигуру.