В то же время день ото дня Алиса всё яснее осознавала, насколько беспомощной стала, оторвавшись от Церкви Аксиом.
Построив с помощью Гаритты избушку в лесу в паре килоров от деревни, Алиса первым делом решила вылечить лежавшего в коме Кирито мощным священным заклинанием.
Она выбрала в дремучем лесу место, благословенное Террарией, и дождалась безоблачного дня, чтобы ничто не мешало свету Солус. Сила двух богинь наполнила пространство таким количеством священной энергии, что Алиса смогла создать десять светородов, превратить их в исцеляющую силу и влить её в тело Кирито.
Алиса вложила в заклинание тело и душу и наделила его такой силой, что оно мигом восстановило бы всю Жизнь даже дракону, не говоря уже о человеке. Она ни секунды не сомневалась, что, какими бы тяжёлыми ни были раны Кирито, после такого заклинания к нему сразу вернётся потерянная правая рука, а сам он очнётся как ни в чём не бывало.
Однако…
Когда ослепительный свет погас и Кирито всё-таки открыл глаза, в них не было света разума. Алиса звала его по имени, трясла за плечи, даже разрыдалась, кинувшись на грудь, но Кирито лишь смотрел в небо пустыми глазами. Алисе даже не удалось вернуть ему правую руку.
С тех пор прошло ещё четыре месяца, но душа Кирито так и не вернулась. Селька неизменно повторяла, что со временем самоотверженная забота сестры обязательно вернёт Кирито, но Алиса в глубине души боялась, что не сможет спасти его.
Ведь она всего лишь искусственная личность, созданная Первосвященницей Администратор.
Селька молча катила коляску. Наконец она остановилась:
— Нужно… передохнуть.
Её слова вновь вытащили Алису из раздумий. На лбу тяжело дышавшей сестрёнки блестел пот.
— Спасибо, Селька, — рука Алисы участливо легла на её спину, — дальше я сама.
— Я сказала… что докачу… до развилки…
— Ты и так уже прошла на сто меров больше, чем в прошлый раз. Спасибо, ты очень помогла!
Уже поселившись возле деревни, Алиса узнала, что в таких случаях старшие сёстры обычно дают младшим немного денег, но в карманах, как назло, не было даже медяка. Сейчас денег у Алисы было так мало, что, боясь потерять в лесу даже одну шию, она брала их с собой, только если шла за покупками.
Поэтому в качестве благодарности она погладила Сельку по светло-каштановым волосам. Та уже успела перевести дух и улыбнулась в ответ, однако Алиса заметила тень печали на её лице.
— Что такое, Селька? Что-то случилось? — спросила она, взявшись за ручки коляски.
— Ты знаешь… — заговорила Селька после долгих колебаний. — Дядя Бальбосса опять просил, чтобы ты расчистила лес на целине…
— И что, это всё? Не забивай себе голову всякой ерундой. Спасибо, что сказала, — улыбаясь, ответила Алиса.
Печаль сестрёнки как рукой сняло, и она обиженно надула губы.
— Просто они… думают только о себе. Кирито, ты согласен? — спросила она у сидящего в коляске юноши, но тот даже не поднял головы. Тем не менее Селька продолжила так уверенно, словно он её поддержал: — Дядя Бальбосса и дядя Ридак не хотят пускать тебя в деревню, но просят помощи, когда им что-то нужно. На всякий случай скажу: тебе ничто не мешает отказаться. Я готова сама носить тебе еду из нашего дома.
Алиса невольно хихикнула в ответ и попыталась успокоить обиженную сестрёнку:
— Селька, я рада, что ты переживаешь за меня, но не надо так беспокоиться. Мне нравится мой дом, и я благодарна за то, что мне разрешили жить возле деревни. Я покормлю Кирито обедом, а потом пойду к ним. Где это?
— На южной целине… — тихо ответила Селька.
Ещё какое-то время она молча шла рядом с коляской, но, когда они дошли до развилки, от которой начиналась дорога к избе, вдруг уверенно заявила:
— Сестра, в следующем году моё обучение закончится, и я начну получать небольшое жалование. После этого тебе не придётся им помогать. Ради тебя и Кирито я… я всегда…
Речь Сельки прервалась. Алиса обняла её и ощутила щекой волосы сестрёнки — такие же мягкие, как у самой Алисы, хоть и другого цвета.
— Спасибо, Селька… — прошептала Алиса. — Но для меня счастье уже то, что ты сейчас рядом…
Селька помахала рукой и нехотя пошла домой. Алиса проводила её взглядом и, толкая перед собой коляску, вернулась в избу. Там она сразу же занялась обедом.
В последнее время Алиса более-менее научилась вести домашнее хозяйство, и только готовка давалась ей по-прежнему тяжело. После «Душистой оливы» купленный вместе с прочими инструментами кухонный нож казался слишком лёгким и слабым. У Алисы уходило по двадцать-тридцать минут только на то, чтобы нарезать им продукты.