— Безусловно, я тоже не могу согласиться с планом госпожи Администратор, которая пыталась превратить половину всех людей в бездушных кукол из клинков. Я признаю, что, если бы не этот юноша… если бы не Кирито и его друг Юджио, никто бы её не остановил. И если слова господина Беркули о том, что всё это время их направляла Первосвященница Кардинал, некогда стоявшая наравне с Администратор, правда, то мне не в чем обвинять Кирито. Но если это так… то я тем более не могу мириться с происходящим! — выкрикнул Эльдриэ. Видимо, эти слова долгое время томились в его груди. — Госпожа Алиса, если вы правы и мятежник Кирито действительно сильнее рыцарей единства, почему сейчас он отказывается брать в руки меч и сражаться?! Почему он нлачит такое жалкое существование и привязывает вас к этой глуши?! Если он действительно низверг госпожу Администратор ради спасения мира людей, то сейчас должен как можно скорее направляться к Великим восточным вратам!
Но даже разящие, словно стрелы, слова Эльдриэ не достучались до души Кирито. В его полуоткрытых глазах горели лишь отблески пламени очага.
Повисшее молчание нарушил тихий голос Алисы:
— Прости меня, Эльдриэ. Что бы ты ни сказал, я не могу пойти с тобой. Но не из-за Кирито… Просто я потеряла всю свою силу. Если бы мы сейчас сразились, я бы проиграла за три приёма.
Эльдриэ вытаращил глаза, словно не веря своим ушам. Лицо благородного рыцаря скривилось, как у мальчишки. Наконец на нём показалась обречённая улыбка.
— Я понимаю… Что ж, тогда мне больше нечего вам сказать.
Эльдриэ медленно вытянул правую руку и начал скороговоркой читать священное заклинание. Создав пару кристаллородов, рыцарь превратил их в бокалы из тончайшего стекла.
Потом взял стоявшую на столе бутылку и вытащил пробку щелчком пальцев. Налив красной жидкости на донышко бокалов, он снова поставил бутылку на стол.
— Если бы я знал, что это будет наше последнее вино, достал бы из погребка напиток двухсотлетней выдержки из Западной Империи.
Рыцарь поднял один из бокалов, залпом выпил и поставил перед собой. Поклонившись, он вышел из-за стола и развернулся, хлопнув фиолетовым плащом.
— Что ж, моя наставница, на этом я с вами прощаюсь. Я до конца жизни не забуду ваши уроки, научившие меня сражаться клинком и заклинаниями!
— Всего наилучшего. Надеюсь, с тобой ничего не случится, — ответила Алиса и, не найдя других слов, кивнула.
Рыцарь единства ушёл, звеня латной обувью. Его спина дышала таким благородством и решимостью, что Алиса не выдержала и отвела взгляд.
Звук открывшейся и закрывшейся двери. Возглас Такигури, хлопок крыльев. Вой Амаёри, опечаленной расставанием. В сердце Алисы кольнуло.
Хлопки постепенно стихли, но Алиса продолжала неподвижно сидеть за столом.
Когда Жизнь созданного из кристаллорода бокала уже почти иссякла, Алиса подняла его и поднесла к губам. Полгода она не пила вина, и теперь напиток оставил на языке не сладость, а терпкость и кислинку. Через несколько секунд опустевшие бокалы исчезли, распавшись на частицы света.
Закупорив недопитую бутылку, Алиса встала из-за стола, подошла к сидевшему у очага молчаливому Кирито и обратилась к нему:
— Наверное, устал уже, да? Прости, обычно ты в это время уже спишь. Сейчас я тебя уложу.
Она положила руку ему на плечо, помогла подняться и отвела в соседнюю комнату. Там Алиса переодела Кирито из чёрной домашней одежды в пижаму и уложила в постель у окна.
Наконец она подняла сложенное на полу одеяло и укутала юношу до подбородка. Его полуоткрытые глаза не моргали и продолжали бездумно смотреть в потолок.
Как только Алиса погасила настенную лампу, комнату наполнил голубой полумрак. Девушка села рядом с Кирито и нежно погладила исхудалую грудь и костлявые плечи. Спустя несколько минут глаза юноши закрылись, словно у куклы.
Дождавшись, пока Кирито мирно засопит, Алиса встала и сама переоделась в белую ночную рубашку. Она вышла в гостиную и выглянула в окно, чтобы узнать, как там Амаёри, затем погасила обе настенные лампы и вернулась в спальню.
Приподняв одеяло, она легла рядом с Кирито и ощутила слабое тепло его тела.
Обычно она засыпала, едва добравшись до постели, но сегодня сон никак не шёл.
Ослепительный блеск плаща уходящего навсегда Эльдриэ упрямо проступал на сетчатке глаза и не давал покоя.
Когда-то Алиса и сама с гордостью носила такой же плащ. Желание защищать мечом мир людей, его жителей и Церковь Аксиом наполняло её непоколебимой уверенностью и рвением.
Но она потеряла эту силу — всю, без остатка.