Линель увидела позорно застывшего Ренли, но ничуть не изменилась в лице. Она бросила молчаливый взгляд на кадетов и Кирито, затем развернулась.
У входа в палатку появилась ещё одна рыцарь-ученица — Физель Синтесис Твенти Найн, отличавшаяся от Линель лишь более короткой стрижкой.
— Нель, — тихо обратилась Физель к напарнице. — Я прикончила всех гоблинов поблизости, но они прибывают и прибывают. По-моему, тут лучше надолго не задерживаться.
— Угу, Зель, понимаю, — кивнула Линель, зацепила ногой тело гоблина и оттащила, чтобы не мешало.
Крови из трупа почти не вытекло — настолько быстрым и точным оказался смертельный удар.
Затем она повернулась и обратилась к безмолвным кадетам:
— Меня зовут Линель, а это Физель. Мы — рыцари-ученицы.
— Да, конечно, мы видели вас во время тренировок. Мы кадеты, Тизе Штринен и Ронье Арабель. С… спасибо, что спасли нас, — произнесла Тизе всё ещё дрожащим голосом и поклонилась вместе с Ронье.
— Пока ещё неизвестно, спасла ли, — Линель пожала плечами. — Больше сотни гоблинов под покровом дымовой завесы прошли по левому флангу через обе линии обороны.
Линель замолчала, посмотрела наконец на Ренли и прищурила серые с фиолетовым отливом глаза:
— А вы что здесь забыли, старший рыцарь единства, командир левого фланга второй линии обороны? Вы знаете, что ваши бойцы растерянно мечутся в дыму?
— Вас не касается, — глухо ответил Ренли, трусливо отворачиваясь. — Отведите инвалида и девушек в безопасное место.
Даже не глядя на Линель, Ренли почувствовал, что она резко изменилась в лице.
Щека ощутила совсем не детскую свирепость её взгляда. Клинок сверкнул оранжевым в свете факелов.
«Она хочет убить меня, как убила Двадцать Восьмого? Пусть будет так. Я — неудавшийся рыцарь, которого должны были заморозить навечно. Зря меня бросили в настоящую битву. На вторую линию обороны возвращаться поздно, в соборе меня не ждут. Пусть лучше меня казнит рыцарь, да хотя бы ученица. Смерть от руки Линель — кончина, достойная труса».
Ренли ждал карающего удара, отказываясь смотреть в глаза девочки.
Но он услышал не звук приближающихся шагов, а тихий шёпот:
— Хоть ты и конченый трус, но всё-таки старший рыцарь, а значит, у тебя должна быть какая-то сила. Благодари мечника, которого назвал инвалидом.
Когда Ренли удивлённо поднял взгляд, не понимая смысла слов, Линель уже повернулась к нему спиной.
— Кадеты, за мной! Возьмите с собой Кирито, — скомандовала она.
— Нель, они идут! Восемь… нет, десять! — перебила Физель, и с востока послышался топот.
Линель мигом развернулась и приказала ошарашенным кадетам:
— Отставить! Ждите здесь, пока мы не разберёмся с гоблинами.
— К… как скажете, госпожа рыцарь.
Стоило Тизе кивнуть, как Линель и Физель выскочили из палатки и скрылись в сумерках.
— Нашёл! Вижу иумских детей! — раздалось снаружи, и шаги стали отдаляться.
Похоже, девушки пытались отвести врагов подальше и затем уже прикончить.
Выступить против целого десятка гоблинов — редкая отвага по меркам начинающих рыцарей. Однако девочки могли подкрепить свою храбрость силой.
Силой.
Хоть Линель и назвала Ренли трусом, она же сказала, что у него должна быть какая-то сила. Более того, она зачем-то велела поблагодарить мятежника Кирито, некогда врага рыцарей.
Ренли не понимал её слов и не думал, что в нём есть хоть капля силы. Он даже не смог заставить себя дать отпор врагу.
Ренли вновь повесил голову, не найдя в себе мужества посмотреть в лица Тизе и Ронье.
Однако посидеть в тишине удалось лишь несколько секунд. Слева от Ренли на плотной стене палатки вдруг появился длинный надрез. На этот раз рыцарь не выдержал и всё же отпрыгнул.
За разрезанной тканью стоял ещё один гоблин — ниже предыдущего, однако одетый гораздо лучше. Он носил всего лишь кожаный доспех, но сделанный на совесть и выкрашенный в чёрный цвет. Видимо, разведчик или диверсант, раз Физель и Линель его не заметили.
Ренли рефлекторно потянулся к клинкам, но не смог вытащить их из ножен. Как и раньше, его до кончиков пальцев сковал страх, выплеснувшийся из глубины души.
Он до сих пор не осознал, что этот страх вызван вовсе не первой в жизни встречей с воинственными полулюдьми.
Ренли боялся сражаться. Точнее, его пугала сама мысль о смертельных битвах с гоблинами.
Рыцарь боялся быть убитым, но ещё больше боялся убивать.
Ренли замер на месте и вдруг услышал топот. Видимо, приближался очередной отряд: через линии обороны прорвалась далеко не одна дюжина гоблинов.