— Мы положили его на хранение в арсенал на первом этаже.
— Можно мы на него посмотрим, если не сложно?
Капитан посмотрел на подчинённого, и тот мигом убежал. Минут пять прошло, прежде чем молодой, гладко выбритый страж вернулся с бледным лицом и заявил:
— Его нет.
— Что? Что это значит?! — воскликнул рослый капитан.
— Кинжала нет, — повторил страж, втягивая голову в плечи. — В арсенале его не нашли.
Прошло два часа.
Кирито вернулся в Центральный собор — на этот раз в повозке — и объяснил суть происходящего остальным членам Совета. Поскольку Ронье тоже была в здании городской стражи, ей разрешили сесть за круглый стол вместе с остальными.
На пятидесятом этаже повисло: молчание. Его нарушила Вторая мечница Асуна:
— Где сейчас Мяла? Что стало с гоблином?
— Мы привезли его сюда и выделили ему комнату на четвёртом этаже. Правда, поставили у двери охрану, так что он практически под домашним арестом… — ответил Кирито, хмурясь.
— Видимо, пока мы не раскроем дело, других вариантов у нас нет… — расстроенно откликнулась Асуна.
Вдруг с противоположной стороны стола раздался низкий голос Дюсольберта:
— Насколько я понимаю, вы оба уверены в том, что гоблин никого не убивал.
— Да, я так считаю, — тихо подтвердил Кирито и сцепил на столе пальцы рук. — Туристический поток из Дарк Территори в мир людей организован Советом в рамках культурного обмена между мирами. Когда гости проходят через Великие восточные врата, их в обязательном порядке знакомят с запретами. Разумеется, только с самыми простыми, но тем не менее в них от лица командования армией мира тьмы объявляется запрет на воровство, нанесение увечий и убийство. Поскольку Мяла связан действующим в мире тьмы правом сильного, он может нарушить запрет и убить уборщика…
— Только если у него разорвётся правый глаз, — закончила командир рыцарей Фанацио.
Какое-то время все молча обдумывали эти слова.
Все жители Андерворлда — и люди, и полулюди — находятся во власти заклинания, известного как «код восемь-семь-один». Оно вызывает сильнейшую боль в правом глазу при попытке нарушить закон или правило. Но самое ужасное — если действительно что-то нарушить, это заклинание уничтожит глаз изнутри.
Впрочем, обычные люди и не помышляли о том, чтобы нарушать закон. Даже сама Ронье, несколько раз столкнувшись лицом к лицу с несправедливостью Кодекса Запретов и основного закона. Империи, ни секунды не думала о том, чтобы воспротивиться им. За трёхсотлетнюю историю Андерворлда всего три его жителя решили взбунтоваться, нарушили закон и поплатились за это. Четыре, если считать одного, который просто вырвал себе глаз.
Однако Ронье лично видела, что у Юного горного гоблина оба глаза в полном порядке.
— Но… — неуверенно возразил рыцарь единства Ренли.
Юный рыцарь сделал Тизе предложение и теперь ждал от неё ответа. Возможно, именно поэтому он выглядел немного угрюмее обычного.
— Запрет на убийство распространяется не только на Мялу, но и на всех остальных. Даже рыцари единства, стоящие над большинством законов, не могут лишить человека Жизни безо всякой причины. Другими словами, если преступник не Мяла, то это должен быть человек…
— Сломавший печать в правом глазу, — шёпотом закончил Кирито и кисло улыбнулся. — Грустная ирония в том, что, если бы Совет автостарейшин по-прежнему действовал, он бы уже давно нашёл преступника.
— Нет, мы не будем полагаться на такие бесчеловечные методы, — тут же заявила Асуна, качая головой.
Совет автостарейшин был частью Церкви Аксиом, предшественницы Совета мира людей. Он состоял из десятков сильных заклинателей, которым заморозили Жизнь и самосознание, чтобы они постоянно искали людей, которые пытаются спорить с законами. Другими словами, это была система массовой слежки, основанная на живых людях. После войны заклинания, наложенные на старейшин, развеялись, но они так и не пришли в сознание и спустя несколько дней скончались во сне.
Кирито тяжело вздохнул, несомненно вспоминая об этой трагедии.
— Да, я понимаю. Тем более… я сомневаюсь.
— В чём именно? — спросила Фанацио.
— Как бы объяснить… — Кирито перевёл на женщину взгляд. — Все три человека, уже победившие печать, сделали это не ради убийств. Сила воли заставила их взбунтоваться против несправедливых законов. В таком случае для преступника жертва должна являть собой однозначное воплощение зла, которое нужно наказать любой ценой… — Кирито опустил глаза на документы перед собой и продолжил: — Но насколько мы выяснили, убитый уборщик по имени Ядзен — не из тех людей, которые наживают себе врагов. Он долгое время возделывал пшеничные поля во владениях крупного аристократа, а после освобождения в прошлом году начал работать в гостинице. К гостям из Дарк Территори он относился тепло и непредвзято, и Мяла даже говорил, что ему понравился этот мужчина.