Лишь спустя почти полминуты подъёмник начал замедляться. Когда он пристыковался к этажу, Ронье открыла металлическую дверь.
Короткий коридор привёл её к развилке. Прямо перед ней с потолка свисала белоснежная занавеска, на которой вычурным почерком, чередовавшим толстые и тонкие линии, было выведено: «Баня».
Эту занавеску повесили здесь по желанию Верховного мечника Кирито, а надпись сделала Ронье, но никто не понимал, для чего она. Знать могла только Вторая мечница Асуна, но она в ответ на вопросы лишь загадочно улыбалась и хранила молчание.
Ронье недоумевала каждый раз, когда видела эту занавеску с разрезом посередине. Девушка приподняла ткань, прошла дальше и оказалась перед развилкой. Коридор уходил налево и направо, и в проходах свисали такие же занавески.
Справа была синяя, на ней красовалась белая буква М. Слева красная, с буквой Ж.
Смысл этих букв был очевиден — в отличие от необходимости рисовать их на занавесках, — так что Ронье смело направилась в сторону «Ж». Вскоре коридор завернул направо и привёл её в просторное помещение.
Ряды полок разделяли комнату, словно стены. На плетёных стульях вдоль стены сидели три заклинательницы в тонких восточных халатах и сушили волосы. Заметив Ронье, они начали вставать, но та торопливо замахала руками, останавливая их.
Женщины вновь опустились на стулья, вежливо кивнули и поприветствовали Ронье:
— Добрый вечер, госпожа рыцарь.
— Рада вас видеть, госпожа рыцарь.
— Добрый вечер, — ответила им Ронье, уважительно кланяясь, и быстро ушла в противоположную часть комнаты.
Оказавшись в тени полок, она наконец-то смогла выдохнуть. Конечно, Ронье уже не первый день была рыцарем-учеником, но никак не могла привыкнуть к тому, что взрослые женщины начинали заискивать при виде неё. Ей казалось, что, даже став полноправным рыцарем, она никогда не научится держаться с достоинством командира Фанацио.
Быстро раздевшись, Ронье сложила все свои вещи и сменное бельё в корзину на полке, прикрылась маленьким белым полотенцем и открыла стеклянную дверь в конце комнаты.
Наружу тут же повалили клубы белого пара. Ронье торопливо шагнула вперёд и закрыла за собой дверь.
Когда туман развеялся, глазам Ронье открылось неизменно завораживающее зрелище.
Огромное помещение перед ней занимало почти половину девяностого этажа. И пол, и колонны были из белого мрамора, а южная и восточная стены — из сплошного стекла, через которое открывался вид на ночную Центорию. Уже поэтому здесь было роскошнее, чем даже в тронных залах свергнутых императоров, но сильнее всего поражали немыслимые объёмы горячей воды, к которой спускались ступени.
Сорок меров с юга на север, двадцать пять с запада на восток. По два мера ширины приходилось на дорожки, проложенные вдоль двух сторон бассейна глубиной один мер. Если посчитать объём, то перед Ронье находилось восемьсот семьдесят четыре кубических мера воды, а в более привычных лирах результат впечатлял ещё сильнее: восемьсот семьдесят четыре тысячи. Более того, точно такой же — только в зеркальном отражении — бассейн находился по другую сторону каменной стены, куда вёл коридор «М», так что объём можно было умножить ещё на два.
Так выглядела «Великая купальня», которую Кирито называл самым роскошным местом во всём Центральном соборе.
До Войны двух миров сюда могли приходить лишь тридцать рыцарей единства, причём центральной стены не было, так что зачастую греться в двойном бассейне можно было в полном одиночестве. Но после преобразований «Великую купальню» открыли для всех заклинателей и работников собора, а также разделили на две части, чтобы ей одновременно могли пользоваться и мужчины, и женщины.
Вот и сейчас в бассейне перед Ронье находилось около двадцати человек, но благодаря сравнимым с озером размерам купальня совсем не казалась переполненной. Тем не менее Ронье дошла по бортику до свободного от людей юго-восточного угла и попробовала прозрачную воду пальцами ног. Сначала та показалась горячей, но тело быстро привыкло к температуре. Ронье сошла в воду по каменным ступеням и села на самую нижнюю.
Когда она погрузилась по шею, то ощутила свободу, недоступную в скромных ванных жилых этажей.
— Ох… — невольно вырвалось у неё.
— Да-а, большие ванны — это здорово.
— Это точно… — не задумываясь согласилась Ронье и тут же вытаращила глаза.
Она и не заметила, как слева к ней кто-то подсел. Туман над водой слегка развеялся, и из него появилось лицо. Увидев его, Ронье слегка подпрыгнула на месте.