— А… можно спросить, Кирито?
— Хм? Что такое? — расслабленно отозвался Верховный мечник со своего места.
— Этот дракон тоже летает с помощью теплородов? — поинтересовалась Ронье, нагибаясь к нему.
— Конечно.
— Но если мы поднимем шум в такой ранний час, жители Центории до смерти перепугаются и будут возмущаться.
— Это точно… — согласился Кирито и перешёл на сложный для понимания язык: — Но условий для правильного горизонтального взлёта у нас нет, потому что не хватит длины взлётно-посадочной полосы. Так что со взлётом и посадкой второго прототипа придётся немного хитрить.
— Хитрить?.. О чём вы?
Кирито в ответ лишь усмехнулся, глядя через плечо, и крепко сжал пару железных рукоятей перед собой. Его руки тускло вспыхнули, и Ронье невольно ахнула.
Это светились не элементы, а сила воли Кирито, способная влиять напрямую на законы мироздания. Другими словами, это был свет Инкарнации.
Стальной механодракон вздрогнул, словно оживая. В следующий миг Ронье ощутила, как они поднимаются над землёй.
Она тут же посмотрела наружу. Серые камни и машущие руками Тизе и Асуна постепенно уменьшались. Сила Инкарнации Кирито подняла в воздух огромную машину.
Ронье помахала земле на прощанье, понимая, что Кирито не обманул её насчёт хитрости. Постепенно они набирали скорость, и люди на земле превратились в точки. Наконец те исчезли в утреннем тумане, было видно только белую стену собора и розарий к северу от мастерской.
Ронье опустила руку, посмотрела вперёд и увидела бескрайнее предрассветное небо. Она заметила, что горизонт постепенно окрашивается в оранжевые тона, и от красоты у неё захватило дух.
Когда механодракон поднялся примерно до девяностого этажа — то есть до «Великой купальни», — он сначала остановился, затем начал двигаться вперёд. Ускорение было плавным и скользящим, совсем не таким, как у хлопающего крыльями настоящего дракона. Не было никаких звуков, кроме глухого свиста ветра. Вряд ли жители Центории вообще заметят этого дракона, если только не посмотрит в рассветное небо.
Исчез один из поводом для беспокойства, но Ронье нашла другой:
— Кирито, вам хватит сил двигать такую большую машину с помощью одной только Инкарнации? — спросила она, говоря в спинку кресла.
На секунду она испугалась, что может нарушить концентрацию Кирито, однако он ответил обычным голосом:
— Ну на какое-то время. Но до границы мира людей я вряд ли выдержу…
— II-понятно…
Ренье вновь поразилась невероятной силе воли Верховного мечника.
Будучи рыцарем-учеником, Ронье тоже изучала Инкарнацию, но испытывала трудности с тренировками — и со стоянием на одной ноге на тонком штыре, и с удержанием созданных элементов при помощи силы воли, и даже просто с сидением на одном месте в полной сосредоточенности.
Впрочем, даже Фанацио, Дюсольберт и другие старшие рыцари могли только передвигать предметы не крупнее кинжала при помощи Инкарнационной руки и метать невидимые снаряды при помощи Инкарнационного клинка. Запредельной силой Инкарнации обладает один только Кирито, способный самостоятельно сдвинуть с места огромного механодракона с двумя пассажирами.
— И даже силы вашей Инкарнации недостаточно, чтобы преодолеть Границу мироздания?.. — прошептала Ронье, и Кирито с улыбкой кивнул.
— Возможно, мне всего лишь не хватило мастерства… но даже если так, мне одному за стеной делать нечего. В будущем туда должны быть либо регулярные рейсы на больших механодраконах, либо какое-то подъёмное устройство в духе тех, что работают внутри собора. Жители Дарк Территории, нет, всего Андерворлда должны свободно попадать туда и обратно.
Ронье, как обычно, опешила, когда Кирито предложил приделать подъёмник к Границе мироздания, ведь никто не мог даже измерить её высоту.
Посмотрев наружу, она увидела, что механодрахон уже покинул Восточную Центорию. Внизу раскинулись слегка припорошённые снегом поля и луга. Пока, что пейзаж напоминал о зимних морозах, но в марте начнётся посевная, и уже скоро земля вновь покроется зеленью.
Представив себе возрождение природы, Ронье задала следующий вопрос:
— Скажите, Кирито… почему нельзя просто разрешить жителям Дарк Территори селиться в мире людей вместо того, чтобы всеми правдами и неправдами штурмовать Границу мироздания? У нас много неосвоенных земель, на которых найдётся место и для полей, и для деревень…
На этот раз Кирито ответил не сразу. Наконец спереди послышался шёпот:
— Вот бы все в мире людей думали как ты, Ронье…