— Ну, надо же чем-то занять место в рюкзаке.
Кирито быстро снял с себя лишнее снаряжение и забрался в левый спальник. Я тоже убрала плащ с булавой и залезла во второй. Да, это правда был высокоуровневый предмет: внутри было очень тепло и гораздо мягче, чем казалось снаружи.
Мы лежали примерно в метре друг от друга, лампа стояла между нами. Но мне по-прежнему было… ну, неловко как-то.
Чтобы прогнать это стеснение, я снова попросила:
— М-м… ну, давай рассказывай…
— А, ну да…
Кирито положил голову на руки и начал неспешно рассказывать.
История про то, как он угодил в ловушку банды преступников, натравливавшей монстров на других игроков в лабиринте. История про сражение с боссом, который наносил невысокий урон, но обладал просто невероятным числом хит-пойнтов, так что битва шла два дня, и игроки сменяли друг друга, чтобы поспать. История про то, как он и ещё сто игроков разыгрывали в кости редкий предмет снаряжения.
Все его рассказы были такие интересные, классные и немного с юмором. Из этих эпизодов одна вещь стала для меня очевидна: Кирито — проходчик, один из тех, кто постоянно рискует жизнью на переднем крае.
Но это значило также, что на его плечах лежат судьбы тысяч игроков. Он не из тех, кто стал бы жертвовать собой, чтобы спасти такую, как я.
Я повернулась к Кирито и заглянула ему в лицо. В чёрных глазах отражался свет по-прежнему горящей лампы.
— Слушай… Кирито, можно тебя спросить?..
— Чего вдруг такая серьёзность?
— Почему ты тогда меня спас?.. Ведь ты же никак не мог знать, что у тебя получится. Ну, вообще-то куда вероятнее было, что ты просто погибнешь вместе со мной, вот… тогда почему?..
На секунду лицо Кирито застыло, но тут же расслабилось. Он вновь стал самим собой и спокойным голосом ответил:
— Я скорее погибну вместе с другим человеком, чем буду просто стоять и смотреть, как он погибает один… Особенно если это такая девушка, как ты, Лиз.
— Ты и правда дурак… Так никто бы больше не смог.
Несмотря на эти грубые слова, я почувствовала, как на глазах у меня выступают слёзы. Что-то сдавило мне грудь. Я изо всех сил старалась как-то унять эту боль, не дать ей проявиться.
Таких дурацких, прямых, тёплых слов я не слышала ни разу за всё время, что живу в этом мире.
Да нет, я и в реальном мире таких слов не слышала. Щемящее чувство одиночества и жажда быть с кем-то, погребённые в дальнем уголке моего сердца, внезапно вспыхнули и накатили на меня, точно лавина. Я жаждала прикоснуться к теплу Кирито, чтобы моё сердце его ощущало…
Слова сорвались у меня с губ, прежде чем я это осознала.
— Можно… подержать тебя за руку?
Я перевернулась на левый бок, высунула из спальника правую руку и потянулась к нему.
Глаза Кирито слегка округлились, но всё же он ответил тихонько: «Хорошо», — и протянул левую руку. Когда наши пальцы соприкоснулись, мы оба отпрянули на секунду, но затем снова потянулись друг к другу и сплели пальцы.
Я крепко держалась за руку Кирито, она была гораздо теплее, чем суп, который я недавно ела. Хотя моя рука касалась льда, холод совершенно не ощущался.
Человеческое тепло, подумала я.
Наконец-то я, кажется, поняла, что за жажда сидела в уголке моего сердца с того самого дня, как я пришла в этот мир.
Этот мир — всего-навсего иллюзия; моё настоящее тело где-то далеко, и мне до него не дотянуться, как бы я ни старалась. В страхе перед этими мыслями я ставила себе цель за целью, уходила в работу с головой. Я убеждала себя, что прокачка кузнечных навыков и расширение магазина и есть моя реальность.
Но в глубине души я всегда понимала: всё это подделка, просто данные. Чего я в действительности жаждала — так это истинного человеческого тепла.
Конечно, тело Кирито — это тоже данные. И тепло, обволакивающее меня сейчас, — иллюзия, результат воздействия электронных сигналов на мой мозг.
Но я осознала наконец, что это не имеет значения. Единственная истина — что в реальном мире, что здесь, в виртуальном — это то, что чувствует сердце.
Крепко держа Кирито за руку, я улыбнулась и закрыла глаза. Хотя моё сердце билось чаще обычного, сон пришёл удручающе быстро и утянул моё сознание в уютную черноту.
Глава 3
Сладкий, освежающий аромат коснулся моего носа. Медленно открыв глаза, я увидела мир, окутанный белым сиянием. В утреннем свете, отразившемся несколько раз от ледяных стен, снег на дне ямы искрился и мерцал.
Оглядевшись, я обнаружила, что на лампе стоит котелок и из него идёт пар. Похоже, это и был источник аромата. Перед лампой сидел человек в чёрном, чьё лицо я могла видеть только сбоку. Но едва мой взгляд упал на него, словно крохотный огонёк зажёгся в моём сердце.