– Скажи, Юи-тян. Почему ты была на двадцать втором уровне? Может, твой папа или мама где-нибудь поблизости?
Юи опустила глаза и погрузилась в молчание. Секунда тишины – и она покачала головой.
– Я… не знаю. Я… ничего… не знаю.
Асуна отнесла Юи в гостиную, усадила за обеденный стол и налила подогретого сладкого молока. Девочка взяла чашку обеими руками, словно собиралась отнести ее куда-то, и принялась медленно пить. Приглядывая за ней уголком глаза, Асуна решила обсудить ситуацию с Кирито на некотором удалении.
– Слушай, Кирито-кун. Что ты об этом думаешь?..
Кирито с серьезным видом пожевал губы, затем невесело произнес:
– Похоже, она… ничего не помнит. Но, судя по ее реакциям… похоже, она повредилась рассудком или…
– Угу… значит, ты тоже так считаешь, да…
– Ччерт.
Лицо Кирито исказилось, словно он был готов заплакать.
– В этом мире… я много чего ужасного видел… но это… это хуже всего. Это слишком жестоко…
На глазах его выступили слезы; Асуна тоже ощутила, как что-то рвется у нее из груди. Обняв Кирито, она произнесла:
– Все будет хорошо, Кирито-кун. …Мы с тобой, мы обязательно… что-нибудь придумаем.
– …Да. Верно…
Кирито поднял голову и, слабо улыбнувшись, положил руку Асуне на плечо. Затем вернулся к обеденному столу; Асуна пошла за ним.
С громким стуком подвинув стул, Кирито уселся рядом с Юи и заговорил веселым голосом.
– Ааа, Юи-тян. …А можно я буду звать тебя просто Юи?
Подняв глаза от чашки, Юи кивнула.
– Ясно. Ну а ты, Юи, зови меня просто Кирито.
– Ки… то.
– Кирито. Ки, ри, то.
– …
Юи приняла напряженный вид и несколько секунд молчала.
– …Киито.
Кирито расплылся в улыбке и положил ладонь Юи на голову.
– Возможно, это было малость трудновато. Можешь звать меня каким-нибудь простым именем, каким хочешь.
Юи снова задумалась. Она сидела абсолютно неподвижно, даже когда Асуна взяла со стола ее чашку и наполнила вновь.
Вскоре Юи медленно подняла голову и, глядя на Кирито, робко разомкнула губы.
– …Папа.
Потом, повернувшись к Асуне, добавила:
– Ауна… мама.
Асуну бросило в дрожь. Она не знала, то ли девочка действительно приняла их за ее настоящих родителей, то ли – может, ее родителей вовсе не было уже в этом мире, и она теперь желала быть с Асуной и Кирито; но, вместо того чтобы разбираться со своими предположениями, Асуна отчаянно пыталась сдержать чувства, переполняющие сердце и пытающиеся вырваться наружу. Улыбнувшись, она кивнула.
– Все правильно… Я твоя мама, Юи-тян.
При этих словах Юи впервые по-настоящему улыбнулась. Глаза под ровной челкой, ранее безжизненные, засияли, и кукольное личико словно обрело цвет.
– …Мама!
Девочка потянулась к Асуне руками; Асуна ощутила колющую боль в груди.
– Уу…
Изо всех сил стараясь не пустить наружу слезы, она сумела как-то удержать на губах улыбку. Подняв маленькое тельце Юи со стула и крепко прижав к груди, она почувствовала, как одна-единственная слеза, наполненная самыми разными чувствами, выкатилась из глаза и стекает по щеке.
Покончив с завтраком, состоящим из горячего молока с булочкой, Юи, похоже, снова стала засыпать; она все еще сидела на стуле, но голова начала клониться то туда, то сюда.
Сидя по другую сторону стола и глядя на состояние девочки, Асуна дрожащей рукой вытерла глаза и повернулась к Кирито.
– Я… я…
Она открывала рот, но никак не могла сформулировать нужные слова.
– …Прости, я просто не знаю, что делать…
Несколько секунд Кирито глядел на Асуну с сочувствием, потом вздохнул и ответил:
– …Ты хочешь оставаться здесь и приглядывать за девочкой, пока к ней не вернется память, верно? Я отлично понимаю… что ты чувствуешь. У меня то же самое. Но тем не менее… у нас серьезная дилемма… если мы так поступим, мы какое-то время не сможем вернуться к прохождению игры, а значит, и освободим отсюда этого ребенка тоже позже…
– Угу… так и есть, да…
Отрешившись на время от мыслей о самой себе, Асуна стала думать. Без всякого преувеличения – само существование Кирито как игрока-Проходчика было чрезвычайно важно для всех остальных. Он, хоть и был игроком-одиночкой, составлял карты лабиринтов, причем в количестве большем, чем многие сильные гильдии. Асуна планировала устроить всего лишь небольшой медовый месяц, но из-за того, что она так вот монополизировала Кирито, она уже чувствовала себя немножко виноватой.
– Пока что давай будем делать то, что можем.
Кинув взгляд на задремавшую Юи, Кирито продолжил:
– Для начала давай заглянем в Стартовый город и попробуем найти ее родителей или других родственников. Она настолько выделяется среди игроков, что там просто обязан найтись кто-нибудь, кто ее хотя бы узнает.
– …
Такое решение напрашивалось само собой. Но Асуна внезапно обнаружила, что в ней поднимается нежелание расставаться с девочкой. Она добилась для себя жизни, в которой она была вдвоем с Кирито, жизни, о которой могла лишь мечтать; но мысль, что их может стать трое, почему-то не вызывала у нее отторжения. Может, это из-за ощущения, что Юи будет как бы дочкой ее и Кирито… Добравшись до этой мысли, Асуна вздрогнула и пришла в себя; она почувствовала, что покраснела до ушей.
– ?.. Что случилось?
– Ни-ничего!!
Асуна повернулась к подозрительно глядящему на нее Кирито и лихорадочно замотала головой.
– Все п-правильно. Когда Юи-тян проснется, пойдем в Стартовый город. А по пути сможем еще поместить объявление в газету, в раздел «Пропажи-находки».
По-прежнему не в силах смотреть Кирито в лицо, Асуна тараторила, поспешно убирая со стола. Когда она кинула взгляд на безмятежно спящую на стуле Юи, ей показалось – возможно, просто показалось, – что лицо девочки стало не таким, как вчера, более спокойным.
Перенесенная в кровать, Юи проспала все утро. Асуна нервничала: она опасалась, что Юи вновь впала в кому; но, к счастью, девочка проснулась как раз когда Асуна с Кирито собрались обедать.
Специально для Юи Асуна испекла фруктовый пирог, что делала очень редко; однако Юи, усевшись за стол, удивила и Асуну, и Кирито: она заинтересовалась не столько пирогом, сколько обильно политым горчицей сэндвичем, который усердно поглощал Кирито.
– Ээ, Юи, это очень острое.
– Уу… я хочу… как у папы.
– Понятно. Ну, если ты так уверена, не буду тебя останавливать. Все познается на личном опыте.
Кирито передал Юи сэндвич. Девочка, распахнув свой маленький рот на всю ширину, откусила без малейшего намека на колебание.
Кирито с Асуной, затаив дыхание, следили за Юи, жевавшей с непонятным выражением лица; наконец она глотнула и просияла.
– Вкусно.
– А у нашей крошки характерец, – улыбнулся в ответ Кирито и потрепал Юи по голове. – Давай проверим себя и на ужин сделаем что-нибудь по-настоящему острое.
– Блин, размечтался тут! Еще не хватало, чтобы я такое стала готовить!
Но если в Стартовом городе они найдут опекунов Юи, сюда они вернутся уже вдвоем. При этой мысли сердце Асуны екнуло от одиночества.
Асуна взглянула на Юи, которая тем временем прикончила сэндвич и с довольным видом пила чай с молоком, и сказала:
– О, Юи-тян, давай сходим кое-куда после обеда.
– Сходим?
Глядя на озадаченное личико Юи и раздумывая, как бы получше объяснить, она помедлила, но тут вмешался Кирито.
– Мы хотим поискать друзей Юи.
– Друзей… это что?
Асуна и Кирито инстинктивно переглянулись. У «синдрома» Юи было много странных проявлений. Не то чтобы ее интеллектуальный возраст уменьшился по сравнению с реальным – больше похоже было, что у нее выпадали отдельные фрагменты памяти.