Кирито тоже проворно помогал накрывать на стол — видимо, вспомнил, как сам был пажом. Всего через несколько минут все сели за стол, чокнулись бокалами сиральской воды и взяли в руки ножи и вилки.
От лежащей на тарелке рыбы до сих пор поднимался пар, возбуждая аппетит, но всё же Ронье для начала глубоко вдохнула, оценивая аромат. Аромат овощей, грибов и расплавленного сыра ослабел, а лёгкий запах подгоревшей бумаги и вовсе исчез.
Сочное филе рыбы выглядело упругим, но распалось на ломтики чуть ли не от одного касания ножом. Когда Ронье попробовала кусочек, её поразило то, что филе очень мягкое. Рыба была сочной — с трудом верилось, что она действительно хорошо пропеклась.
— Ух ты… Эта рыба совсем не похожа на жареную! Она такая вкусная! — восхитилась Тизе, и Ронье быстро закивала, поддерживая её.
Асуна, судя по её выражению лица, придирчиво оценивала вкус еды. Наконец она довольно кивнула, но затем задумчиво склонила голову:
— Да, рыба получилась сочной, как я и надеялась… но у неё нет насыщенного аромата, как после жарки… И мне она кажется чуточку сырой.
— Возможно, стоило в самом конце снять крышку с посуды, убрать бумагу и поджарить с помощью теплородов? — предложила Хана, и Асуна ахнула:
— Да, именно так! Если слегка подрумянить блюдо, оно должно стать гораздо ароматнее! В следующий раз выключим овен на двадцать секунд раньше и попробуем.
Пока два повара обменивались мнениями, Кирито безмолвно, вернее, самозабвенно работал вилкой. Ронье испугалась, что он так ничего и не скажет, и невольно шепнула:
— Извините, как вам обед?
— М? — промычал Верховный мечник с набитым ртом. Наконец он прожевал и выпалил: — Вкусно!
Асуна вздохнула и покачала головой:
— Кирито, я, конечно, не ожидала от тебя отзыва на уровне ресторанного критика… но нельзя ли поконкретнее?
— Э-э… ну-у… настолько вкусно, что я съел бы и бумагу, в которую это было завёрнуто!
Три девушки, хорошо знавшие Кирито, дружно вздохнули. Несмотря на то, что Хане удалось сохранить на лице невозмутимое выражение, Ронье увидела, что даже у неё слегка дёрнулся глаз.
После хорошего обеда Хана настояла на том, что хотя бы посуду она уберёт сама. Кирито, Асуна, Тизе и Ронье остались на девяносто пятом этаже и какое-то время молчали с блаженным видом.
Сложно даже перечислить, сколько всего изменили в Андерворлде гости из Реалворлда. Безусловно, ничто не сравнится по важности с указами об аристократии, но Ронье куда больше впечатляли изменения, которые были полезны в быту, вроде изобретения бумаги или запекания в ней пищи.
Кирито и Асуна работали над тем, чтобы больницы, пока что существующие лишь в больших городах, появились даже в деревнях. До сих пор больными и ранеными в глубинке были вынуждены заниматься настоятели церквей, и нередко случалось так, что они просто не успевали ухаживать за большим количеством пациентов. К тому же при лечении применялись сложные заклинания, основанные на светородах и темнородах, и неопытный заклинатель мог попросту не успеть их зачитать, когда травма угрожала жизни.
Если во всех деревнях и городах появятся больницы с дежурными лекарями, в совершенстве владеющими исцеляющими заклинаниями, в мире людей сразу пойдёт на убыль смертность от несчастных случаев и мора. К тому же Кирито и Асуна не собирались лечить людей одними только заклинаниями и планировали также развивать бытовую медицину, основанную на лекарствах, бинтах и припарках.
Ронье очень радовалась тому, что их усилия вели мир к светлому будущему. Но в то же время она немного переживала.
За триста лет правления Первосвященницы — особенно с тех пор, как она основала четыре Империи, — мир людей практически не менялся. Первосвященница сознательно стремилась к тому, что она называла вечным застоем. С одной стороны, это привело к безнаказанности знати и огромному разрыву между столицей и глубинкой, но с другой — жизнь никогда не становилась хуже.
В противовес ей, Кирито и Асуна упрямо стремились к развитию не только мира людей, но и всего Андерворлда. И они уже сделали этот мир лучше — достаточно вспомнить об освобождении людей от гнёта аристократии на частных угодьях.
Но Ронье казалось, что чем сильнее изменится мир, тем больше надежд люди будут возлагать на Совет… и в особенности на Кирито и Асуну, которые его возглавляют. Ронье, как рыцарю-ученику, они казались обладателями почти божественной силы, но всё же Верховный мечник и Вторая мечница не всесильны и не всеведущи. Кирито до сих пор винил себя за то, что не смог спасти Юджио, и скорбел по другу. Ронье знала об этом и именно поэтому беспокоилась за Верховного мечника. Что, если однажды его с Асуной сил и знаний не хватит, чтобы предотвратить катастрофу, и Андерворлд окажется даже в большей опасности, чем во время Войны двух миров? Ронье пугала одна только мысль о том, что тогда скажут люди Кирито и Асуне…