— Даже «Жнец жизни» — и тот деньгами не поделился… — проворчал я.
— Зато оставил гору ресурсов, — парировала Арго. — Вдруг мы разбогатеем, если продадим их в магазине?
— Возможно…
«Жнец жизни» и правда оставил нам столько мяса, сколько мы в обозримом будущем не съедим, а также снабдил россыпью других ресурсов. Речь не только о костях и фрагментах панциря, но и о зубах, сухожилиях, телесных жидкостях, минеральных отложениях, глазах и так далее. Пока мы сложили все трофеи в хранилище и не представляли, что с ними делать. Конечно, я мог прислушаться к совету Арго и сдать излишки в магазин в развалинах Стиса, но, будучи геймером, не мог смириться с тем, чтобы продать NPC добычу с босса.
— В любой другой игре это были бы материалы для создания редкого оружия… Но здесь привычные правила могут не работать…
— Тем более что это кости и глаза, которые даже неясно каким навыком обрабатывать. Разве обменять их на деньги не полезнее, чем хранить мёртвым грузом?
— Но мне кажется, что где-то должен быть NPC, который умеет делать снаряжение из частей тел монстров, — проговорил я, и вдруг в голову стукнула мысль. — Хотя… почему бы не спросить об этом у других NPC? Басиняне вон делают доспехи из шкур и оружие из кости, да? Может, они знают, как это сырьё обрабатывать.
— И правда. Оплошала я, надо было ещё во время банкета обо всём их расспросить. Эх, что же я так…
— Ну, мы же с тобой оба не знаем басинянский.
— У меня уже пять очков мастерства в басинянском и три очка в паттерском.
— Прости, недооценил, — кивнул я, признавая поражение, затем медленно выпрямился. — Ладно, давай возвращаться и помогать собирать ресурсы. Мы ведь даже не знаем, сколько именно их понадобится…
— Ага.
Мы с Крыской кивнули друг другу и быстро пошли обратной дорогой — хотя в лесу никаких дорог и не было — в компании чёрной пантеры.
Глава 5
Первое октября, четверг.
Погода претендовала на звание идеальной по осенним меркам. Яркие солнечные лучи спускались с синего неба и заливали белизной всю левую половину класса. Через настежь распахнутые окна задувал приятный ветерок, примешивая шум городской суеты к звукам пишущих стилусов.
Давным-давно, когда я ещё не знал правды о своём прошлом, каждый октябрь был для меня долгожданным. Внутри семьи мы решили, что я буду сам заказывать себе подарки на день рождения и Новый год, и я ещё с августа начинал задумываться о том, что бы такое попросить себе к седьмому октября. Иногда родители соглашались с первым же предложенным вариантом, иногда приходилось выслушивать по три отказа, но я всё равно считал дни до праздника.
В тот год, когда я узнал, что родился вовсе не в семье Киригая, я перестал заказывать подарки. Когда мать спрашивала, чего бы мне хотелось, я лишь равнодушно бросал: «Что угодно». Мне часами выбирали новые кроссовки и рюкзаки, а я просто кидал их в шкаф у себя в комнате и никогда не доставал. Так я вёл себя до второго класса средней школы, а через месяц после четырнадцатилетия оказался узником SAO.
Спустя два года в ноябре я выбрался из смертельной игры, и уже в прошлом году мать с Сугухой спросили: «Что бы ты хотел на день рождения?» От этого вопроса на меня с такой силой нахлынуло раскаяние, что даже сейчас больно вспоминать. Мне тут же захотелось попросить у них прощения за своё глупое поведение, но затем я решил, что извиняться сгоряча — тоже неправильно.
Тщательно всё обдумав, я ответил: «Что угодно». Пускай слова были теми же самыми, я вложил в них совсем другой смысл и верю, что мать и Сугуха меня поняли. Каким бы ни оказался этот подарок, я буду ценить его всю свою жизнь и уж тем более не заброшу его на полку. Я буду пользоваться им так же часто, как тем велосипедом, который мне подарили в апреле в честь поступления в школу для возвращенцев.
— Так, а следующий абзац… нам прочитает Киригая.
— А, да! — откликнулся я, внезапно услышав своё имя, и поднялся из-за парты.
Учительницу мировой истории, одного из наших обязательных предметов, звали Ёрита. Как-то раз она назвала себя ровесницей убийства Кеннеди, но с трудом верилось, что этой стройной высокой женщине уже шестьдесят три года. Школьницы её просто обожали — возможно, за низкий голос и мужскую манеру речи, — однако она обладала сверхспособностью читать посторонние мысли учеников, поэтому стоит хоть немного отвлечься на её уроке, как тебя обязательно вызовут.