«Я имел в виду, что Асуна выйдет за меня замуж».
«Она до сих пор жива, потому что я это дозволяю».
Слова Суго снова и снова вспыхивали в моей голове. И всякий раз меня словно раскалённым металлом пронзала ярость.
Но — может, просто я не мог управиться со своим эго?
Суго долгие годы был очень близким к семье Юки человеком и фактически женихом Асуны. И Сёдзо Юки ему глубоко доверяет, и он занимает ответственную должность в «Ректо». Должно быть, договорённость о том, что Асуна за него выйдет, была достигнута много лет назад. По сравнению с этим я всего лишь знакомый по виртуальной игре, не более. Мой гнев из-за необходимости отдать Асуну этому типу выглядел просто истерикой избалованного ребёнка…
Для нас парящая крепость Айнкрад была настоящим миром. Клятвы, которыми мы там обменивались, наши слова — всё это сверкало у меня в памяти подобно брильянтам.
Но жестокие жернова под названием «реальность» перемалывают воспоминания, истирают их.
«Я хочу оставаться рядом с Кирито-куном всегда…»
Слова Асуны, её улыбка медленно растворяются.
— Прости… прости меня, Асуна… Я… ничего не могу сделать…
Я больше не мог сдерживать слёзы. Кап, кап — одна за другой они капали на сжатый кулак.
— Брати-и-ик! Ванная свободна! — крикнула Сугуха возле двери комнаты Кадзуто на втором этаже, но ответа не последовало.
В тот вечер, вернувшись из больницы, Кадзуто заперся у себя в комнате и не вышел даже к ужину.
Сугуха взялась за дверную ручку, но заколебалась. Если он пойдёт спать прямо так, то может подхватить простуду, убедила она себя и нажала на ручку. Замок щёлкнул, и дверь приоткрылась.
Внутри было темно. Он, наверно, уже спит, подумала Сугуха, но тут из комнаты дунуло холодным ветром, и она поёжилась. Похоже, окно было открыто.
Что ж, значит, ничего не остаётся, решила Сугуха, покачав головой, и тихонько, на цыпочках вошла в комнату. Сделала несколько шагов к южному окну… и вдруг обнаружила, что Кадзуто, которого она считала спящим, сидит на кровати, повесив голову. Она вздрогнула и застыла на месте.
— Ой, братик, прости меня. Я думала, ты уже спишь, — поспешно проговорила Сугуха. Через несколько секунд молчания раздался сиплый, ужасно тоскливый голос Кадзуто.
— Извини, но не могла бы ты оставить меня одного?
— Но, но в комнате такой холод…
Сугуха робко потянулась вперёд и прикоснулась к предплечью Кадзуто. Оно показалось ей ледышкой.
— Ой, твои руки совсем замёрзли, ты же простынешь. Давай быстро в ванну.
Немного света от уличного фонаря проникло сквозь штору и подсветило щёку Кадзуто. Лишь тут Сугуха заметила, что на ней что-то слабо блестит.
— Что… случилось?..
— Ничего.
И голос его дрожал.
— Но…
Словно прячась от Сугухи, Кадзуто уткнулся лицом в руки. И с самоуничижением в голосе пробормотал:
— Я ни на что не годен… Я решил, что никогда не буду ныть перед Сугу, но…
Едва это услышав, Сугуха сразу интуитивно поняла. Тихим, дрожащим голосом она спросила:
— Та девушка… Асуна-сан… что с ней?
Кадзуто весь напрягся. Еле слышным, полным боли голосом он ответил:
— Асуна… ушла далеко… очень далеко. Туда… где мои руки не могут до неё дотянуться…
Это Сугухе ничего не сказало. Но при виде брата, который, скорчившись, плакал перед ней, как ребёнок, её сердце задрожало.
Она закрыла окно, задёрнула шторы, включила кондиционер и села на кровать рядом с Кадзуто. Чуть поколебавшись, обеими руками обняла замёрзшее тело брата. Съёжившийся Кадзуто вдруг обмяк.
Сугуха прошептала ему в ухо:
— Выше нос. Если ты правда её любишь, то так легко сдаваться нельзя…
Она изо всех сил искала эти слова, но, когда нашла и произнесла, они тут же обжигающей болью отразились в душе самой Сугухи. Эта боль родилась от чувства, затаившегося в самой глубине сердца. На этот раз Сугуха твёрдо поняла, что влюблена в Кадзуто.
Я тоже… не могу больше себе лгать.
Сугуха осторожно положила Кадзуто на кровать. Затем накрыла его одеялом, снова обняла уже под этим одеялом и стала поглаживать по спине ладонью.
Сколько времени она это делала, Сугуха не знала, но всхлипывания Кадзуто постепенно сменились мирным сонным дыханием. Сугуха закрыла глаза и мысленно прошептала:
А я должна сдаться. Должна запрятать своё чувство глубоко-глубоко внутри себя. Потому что сердце Кадзуто уже занято ею.
Одинокая слезинка проползла по щеке Сугухи, упала на простыню и исчезла.