— …Прости, что напугал тебя, — тихо произнёс Кирито. — Но мне… мне правда очень надо добраться до вершины Иггдрасиля.
Лифа неотрывно смотрела в эти чёрные глаза, сверкающие подобно полированному клинку, и её сердце вдруг ни с того ни с сего яростно заколотилось. Отпив вина, чтобы успокоиться, Лифа кое-как сумела спросить:
— Зачем тебе… туда?..
— Я ищу кое-кого.
— В смысле?
— Это такая штука, которую так просто не объяснишь, — Кирито улыбнулся Лифе, но в глазах его было глубокое отчаяние.
Где я видела глаза, которые смотрели точно так же?
— Лифа… спасибо тебе, твои уроки мне здорово помогли. И за еду спасибо, очень вкусно. Я рад, что ты была первой, с кем я здесь познакомился.
Кирито встал; Лифа машинально схватила его за запястье.
— Слушай, погоди. Ты что, правда… собираешься к Иггдрасилю?
— Я должен увидеть его собственными глазами.
— Это же просто безумие… Он страшно далеко, на пути полно сильных монстров. Я знаю, ты тоже сильный, но… — и, прежде чем она успела остановить себя, изо рта само вырвалось: — Знаешь, я тебя провожу.
— О?
Кирито распахнул глаза.
— Но я не могу навязываться человеку, с которым только что познакомился…
— Ничего, я уже решила!!!
Лифа отвернулась, чтобы Кирито не увидел её внезапно запылавших щёк. Поскольку в ALO можно летать, других способов быстрого перемещения попросту нет. А значит, путешествие к городу Аруну, столице Альвхейма, и к расположенному там Иггдрасилю ничем не отличается от путешествия в реальном мире. И тем не менее она предложила отправиться туда вдвоём юноше, с которым познакомилась всего несколько часов назад, — такое поведение даже сама Лифа считала немыслимым.
Но… почему-то она не могла отпустить его одного.
— Завтра ты здесь будешь?
— О… ага.
— Тогда завтра в три часа дня встречаемся здесь же. Сейчас мне пора. Разлогиниться можешь здесь же, в комнате наверху. Ну, до завтра!
Быстро проговорив всё это, Лифа движением правой руки открыла окно меню. В пределах территории сильфов она могла разлогиниться откуда угодно, так что сразу нажала кнопку выхода.
— Ой, подожди!
На этот возглас Кирито Лифа подняла голову. Юноша широко улыбнулся и сказал:
— Спасибо.
Лифа тоже кое-как улыбнулась и кивнула, затем нажала «Да». Весь мир окутался радугой, потом стал чёрным. Лифа постепенно перестала чувствовать своё тело, лишь пылающее лицо и колотящееся сердце вернулись вместе с ней в реальный мир.
Она медленно открыла глаза.
Первое, что она увидела, — постер, прикреплённый к потолку её комнаты. Скриншот из игры, увеличенный и распечатанный. Бесконечное небо, стайка птиц и в центре — летящая девушка-фея с длинными волосами, собранными в хвост.
Сугуха Киригая подняла руки к голове и медленно сняла Амусферу. Всего два расположенных рядом кольца — по сравнению с устройством первого поколения, Нейрошлемом, она казалась куда более хрупкой, но зато не создавала впечатления чего-то связывающего, ограничивающего.
Хоть Сугуха уже и вернулась в реальный мир из виртуального, щёки её всё никак не хотели остывать. Она уселась в кровати прямо, сжала лицо обеими руками и безмолвно завопила.
Уваа!
Слишком поздно, конечно, но на неё нахлынула громадная волна стыда за своё поведение. Её одноклассник Синити Нагата (ник — Рекон) как-то сказал, что, когда она становится Лифой, её смелость возрастает на пятьдесят процентов, но сегодня явно было гораздо больше. Несколько минут Сугуха мучилась, колотя ногами по кровати.
Таинственный юноша. Нет, угадать его возраст по аватару было невозможно, но интуиция подсказывала Сугухе, что этот парень — примерно её ровесник. Однако по его спокойному поведению в сочетании с периодическими подколками судить о том, сколько ему лет, было трудно.
Этот игрок был не только загадочен, но и устрашающе силён. Если бы им довелось скрестить клинки, она бы вряд ли смогла победить — такое чувство у неё было впервые за тот год, что она играла в ALO. Сугуха тихим голосом произнесла:
— Кирито-кун… значит?..
«Я хочу своими глазами увидеть этот виртуальный мир», — впервые такая мысль посетила Сугуху через год после происшествия с SAO. Прежде для неё VRMMO-игры были только лишь предметом ненависти: они отняли у неё брата, причём в прямом, а не в переносном смысле. Но когда она, сидя в палате, держала Кадзуто за руку, говорила с ним — незаметно для самой себя в ней родилось любопытство, что же представляет собой тот мир, в который Кадзуто так влюблён. Она хотела узнать больше о брате, а для этого надо было посмотреть на его мир собственными глазами. Ей казалось, что это единственный способ сократить дистанцию между ними.