Как только моя реабилитация была завершена и я обрёл свободу передвижения, я стал регулярно навещать Асуну в её палате.
Это было безумно тяжело. Чувство, что самое дорогое у меня без всякого повода отобрали, причиняло душе немыслимую боль, хуже любой раны. Но поделать я ничего не мог. Сейчас я был совсем маленьким и беспомощным.
Минут сорок я неспешно крутил педали на шоссе, потом съехал с него на вьющуюся по холмам дорогу. Вскоре передо мной появилось колоссальных размеров здание. Ультрасовременное частное медицинское учреждение.
Помахав рукой уже давно знакомому охраннику у входа, я припарковал велосипед в уголке огромной стоянки. В холле первого этажа, напоминающем скорее холл шикарной гостиницы, я получил пропуск посетителя. Прицепив его на грудь, я вошёл в лифт.
Всего за несколько секунд лифт поднялся на последний, восемнадцатый этаж, и двери медленно раскрылись. Я пошёл безлюдным коридором, ведущим на юг. На этом этаже лежало много пациентов с долгосрочной госпитализацией, так что люди на глаза попадались редко. Вскоре я добрался до конца коридора и увидел светло-зелёную дверь. Возле двери висела тусклая табличка с именем.
«Асуна Юки».
Под табличкой располагалась щель — она-то и была мне нужна. Отцепив пропуск от груди, я ввёл его нижним краем в щель. Дверь открылась с тихим электрическим звуком.
Едва войдя, я ощутил приятный цветочный аромат. Палату украшали яркие свежие цветы — так необычно посередине зимы. Часть просторной комнаты была отгорожена шторой, туда-то я и направился.
«Пожалуйста, пусть она не спит…» — молясь о чуде, я прикоснулся к ткани и отодвинул штору.
Сверхсовременная медицинская кровать. Такая же, как та, на которой лежал я, с гелевым матрасом. Белое одеяло слабо сияло в солнечном свете. И под этим одеялом — спала она.
Когда я пришёл сюда впервые, мне подумалось: может, ей не понравится, что я видел её такой? Но это беспокойство тут же вылетело у меня из головы — так она была прекрасна.
Блестящие каштановые волосы, волнами растекающиеся по подушке. Белая, словно полупрозрачная кожа — но без болезненного оттенка, спасибо заботе врачей. Щёки даже розоватые.
Она, похоже, исхудала не так сильно, как я. Гладкие линии шеи и ключиц выглядели почти точь-в-точь как в том мире. Бледно-розовые губы. Длинные ресницы. Казалось, вот-вот они вздрогнут и поднимутся. Если бы только не этот тёмно-синий шлем на её голове.
Нейрошлем. Три бледно-зелёных светодиода мерцали, как звёзды на небе, сигнализируя о том, что он продолжает функционировать. Даже сейчас её душа оставалась в плену у какого-то мира.
Я обхватил её маленькую правую руку, почувствовал её тепло. Ощущение от ладошки было точно таким же, как прежде, когда она держала мою руку, прикасалась к моему телу, обнимала меня. Вдруг стало трудно дышать. Отчаянно стараясь не выпустить наружу слёзы, я позвал.
— Асуна…
Тихий звонок часов возле её кровати вернул меня к реальности. Я и не заметил, как просидел здесь до полудня.
— Мне пора, Асуна. Но я скоро приду ещё… — тихо произнёс я и встал; в этот момент раздался звук открывающейся двери. Повернувшись, я увидел, что в палату вошли двое мужчин.
— О, Киригая-кун. Прошу прощения, что потревожил, — с улыбкой произнёс пожилой мужчина крепкого телосложения в отлично пошитом коричневом костюме-тройке. Лицо его излучало энергию, и лишь седина в зачёсанных назад волосах показывала, какой груз лежал у него на душе последние два года.
Это был отец Асуны, Сёдзо Юки. Асуна говорила мне, что её отец бизнесмен, но это никак не смягчило моего изумления, когда я узнал, что он — генеральный директор компании «Ректо», производящей электронику.
Я слегка поклонился и сказал:
— Здравствуйте. Прошу прощения, что помешал.
— Ничего, ничего. Приходи когда угодно. Уверен, моя дочурка тоже очень довольна.
Он подошёл к изголовью кровати Асуны и, рассеянно поглаживая её волосы, устремил печальный взгляд ей в лицо. Секундой позже он представил мне человека, стоявшего позади.
— А вот его ты ещё не знаешь. Директор нашего исследовательского института, Суго-кун.
Первое моё впечатление от него было вполне положительным. Высокий мужчина в тёмно-сером костюме, очки без оправы на слегка вытянутом лице. Глаза за тонкими линзами щурились, словно он всё время улыбался. На вид ему не было ещё и тридцати.
Протянув руку, он сказал:
— Рад познакомиться. Я Нобуюки Суго. А ты, должно быть, герой Кирито-кун.
— Кадзуто Киригая. Рад познакомиться.