…Но, разумеется, не спрыгнули.
Переглянувшись, они улыбнулись друг другу немного смущённо, потом Лифа сказала:
— …Мы сюда обязательно вернёмся, но не одни.
— Ты права. Думаю, этот данж — самое трудное место во всём Ётунхейме. Всего-навсего вдвоём мы никак не прорвёмся.
— Ааа, но только у тебя слишком много сожаления в голосе!
Пока Лифа и Кирито смеялись, Тонки миновал балкон и продолжил набирать высоту. Они снова кинули взгляд на квадратный вход в данж; там виднелась тень устрашающего Злого бога. Он напоминал трёхлицего великана, напавшего на Тонки, но выглядел куда сильней.
Возможно, сильнейший монстр в самой глубине данжа Ётунхейма тоже относится к этому виду. Должно быть, эта разновидность Злых богов враждебна разновидности, к которой принадлежит Тонки; может, поэтому Тонки и доставляет сюда игроков. И поэтому же великан пытался убить Тонки до того, как тот отрастил крылья.
Если бы Лифа и Кирито присоединились к охотникам на Злых богов и дрались бездумно, им бы и в голову не пришло убивать одних лишь великанов, а слономедуз, наоборот, спасать. Если бы только они двое не свалились сюда, этот ивент, нет, эта дружба не началась бы.
Пока Лифа строила догадки, Тонки приблизился к потолку. Корень с вырезанной в нём лестницей, свисавший у самого основания сосульки, виднелся совершенно отчётливо.
С очередным флейтоподобным возгласом Тонки расправил крылья и замедлился. Паря в воздухе, он вытянул вперёд хобот, обвил им корень с лестницей, как канатом, и замер.
Глядя на покачивающиеся деревянные ступени, Лифа поднялась на ноги.
Естественным жестом взяла Кирито за руку, и они вдвоём пошли к нижней ступеньке.
Тонки легонько качнулся, чтобы убедиться, что груз на его спине исчез, и отцепил хобот от корня. Потом чуть снизился и развернулся.
Лифа одной рукой ухватилась за опускающийся кончик гигантского хобота.
— …Мы ещё вернёмся, Тонки. А пока что — береги себя. И не позволяй другим Злым богам тебя обижать.
Прошептав это, Лифа убрала руку. Кирито тоже ухватился за хобот, а Юи даже вылетела из нагрудного кармана и обеими ручонками вцепилась в свисающую с хобота шерсть.
— Мы ещё о многом поговорим, Тонки-сан, — и пикси улыбнулась. Злой бог протрубил в ответ и сложил крылья.
Опускался он невероятно быстро, уменьшаясь в размерах с каждой секундой.
Сверкнув последний раз, таинственный Злой бог растворился во мраке Ётунхейма. Теперь, когда он может свободно летать, ничто ему больше не угрожает. И если нам когда-нибудь ещё доведётся сюда попасть и мы позовём его, подумала Лифа, он непременно придёт и снова подвезёт нас на спине.
Она вытерла слёзы, собравшиеся в уголках глаз, и, встретившись взглядом с Кирито, рассмеялась.
— Идём! Думаю, Арун прямо над нами!
На энергичные слова своей спутницы Кирито потянулся и ответил:
— Да, пора сделать последний рывок в этом нашем походе… Лифа, когда выберемся наверх, давай никому не говорить, что мы знаем о святом мече.
— Ах ты, испортил такой момент…
Лифа легонько пихнула в плечо сприггана в чёрном, и, всё ещё держась за руки, они побежали вверх по лестнице.
Путешествие, занявшее всего три минуты, когда они летели сквозь гигантского червя, оказалось гораздо более долгим, когда то же расстояние пришлось преодолевать пешком. Они всё шли и шли по вырезанной в корне лестнице, залитой тусклым светом от каких-то сияющих грибов, и вскоре Лифа бросила считать ступени. Больше десяти минут прошло, когда впереди брызнула струйка яркого света.
Кирито с Лифой переглянулись и бросились вперёд, к выходу, перепрыгивая через ступеньки. Наконец они вывалились сквозь дыру в стене, образованной древесным стволом.
И оказались на поросшей мхом каменной террасе. Перекувырнувшись, они бухнулись на мостовую.
На миг зажмурившись, они тут же подняли головы, и их глазам открылся…
…ночной вид на прекрасный, величественный город.
Со всех сторон раскинулись каменные строения самых разных размеров, словно останки древней цивилизации. Повсюду подмигивали огни: жёлтые огни факелов, синие магические огни, розовые огни минералов — словно над городом кто-то рассыпал звёздную пыль. Среди игроков, расхаживающих под этим светом, не преобладала какая-то одна раса — фей всех девяти рас было примерно поровну.
Насладившись зрелищем ночного города, Лифа подняла глаза.