Юи закрыла глаза и прижалась щекой к моей груди. Уловив исходящее от неё еле заметное ощущение одиночества, я ласково погладил её длинные волосы.
— …Совсем скоро мы вернёмся и снова увидимся с тобой. Но… непонятно, что станет теперь… с этим миром…
Услышав моё бормотание, Юи улыбнулась до ушей и сказала:
— Моя основная программа не принадлежит этому месту, она хранится в Нейрошлеме. Мы всегда будем вместе. …Ой, как странно…
— Что такое?
— В память твоего Нейрошлема кто-то перенёс довольно большой файл… хотя он, кажется, неактивен…
— Хммм…
Я склонил голову набок, но решил пока что этот вопрос отложить. Имелось ещё кое-что, что я должен был сделать обязательно и в первую очередь.
— Ну, я пошёл. Я должен встретиться с твоей мамой.
— Хорошо. Папа — я люблю тебя.
Я погладил по волосам крепко обнимающую меня Юи, в глазах которой появились слезинки, и взмахнул правой рукой.
Я уже собрался было нажать на кнопку, но остановился и ещё раз посмотрел на окрашенный в цвета заката мир. Мир, которым правил фальшивый король, — что с ним будет теперь, когда король исчез? Моё сердце застонало, когда я вспомнил о Лифе и других игроках, которые так любят этот мир.
Я нежно поцеловал Юи в щёку и вдавил кнопку. Лучи света разошлись от центра поля зрения во все стороны, потом окутали моё сознание и понесли всё выше и выше…
Чувствуя себя полностью вымотанным, я открыл глаза и обнаружил прямо перед собой лицо Сугухи. Она неотрывно смотрела на меня с явной тревогой, но, как только наши глаза встретились, поспешно, будто в панике, вскочила.
— П-прости, я вошла к тебе в комнату без разрешения. Когда ты долго не возвращался, я начала беспокоиться… — произнесла она и села на край кровати; щеки её слегка порозовели.
С небольшой задержкой ко мне вернулось ощущение моих собственных конечностей, и я рывком уселся.
— Прости, что задержался.
— …Всё закончилось?
— …Да… закончилось… всё закончилось… — ответил я, на миг уставившись в пространство. Я снова оказался в тюрьме виртуального мира, причём на этот раз я не смог бы выйти из неё, «пройдя игру», — но о подобном я не мог рассказать Сугухе. Когда-нибудь я расскажу ей всё, но сейчас я не хотел, чтобы она волновалась ещё больше. Не хотел волновать мою единственную сестрёнку, спасавшую меня так часто, что невозможно описать словами.
Однажды ночью в лесу я встретил девушку с зелёными волосами, и с этого началось моё новое приключение. Я прошёл долгий путь, и всё это время она была рядом со мной. Она показывала дорогу, учила, что к чему, защищала меня своим мечом. Благодаря ей я познакомился с двумя Владычицами — если бы не это, мне потом ни за что не удалось бы прорваться сквозь стену рыцарей-стражей.
Если оглянуться назад — мне помогало множество людей. Но, несомненно, больше всего помощи я получил от девушки, сидящей сейчас передо мной. Когда я был Кирито, а она Лифой; когда я был Кадзуто, а она Сугухой — она всегда помогала мне и поддерживала меня, несмотря на груз ужасных душевных мук, навалившийся на её маленькие плечи.
Вновь я взглянул Сугухе в лицо; в нём читались одновременно мальчишеский задор и эфемерность только что развернувшегося зелёного листка. Я протянул руку и ласково погладил сестрёнку по голове. Сугуха смущённо улыбнулась.
— Огромное — правда, огромное тебе спасибо, Сугу. Если бы не ты, я ничего бы не смог сделать.
Лицо Сугухи стало ещё краснее, она опустила голову. Чуть поколебалась, потом всё же решилась и прижалась щекой к моей груди.
— Нет… я и сама была очень рада. В мире моего братика я смогла помочь ему, — прошептала она, закрыв глаза. Я мягко положил правую руку ей на спину, прижал и сразу отпустил.
Сугуха посмотрела на меня снизу-вверх и спросила:
— Значит… ты вернул её, да? Эту девушку — Асуну-сан…
— Ага. Наконец-то — наконец-то она снова здесь… Сугу, я…
— Да. Иди, она ведь наверняка ждёт тебя.
— Прости меня. Все подробности расскажу, когда вернусь.
Я положил руку Сугухе на голову и встал.
Оделся я за рекордно короткое время, но, выйдя в прихожую, задержался. На улице было уже темно. Стрелки старинных настенных часов, висящих в гостиной, намекали, что скоро девять. Часы посещений давно прошли, но, конечно, ситуация была особенная. Если я всё объясню на входе в больницу, может, меня и впустят.
Ко мне подбежала Сугуха и со словами «вот, я сделала» сунула мне в руки толстенный бутерброд. Я принял его с благодарностью и тут же впился зубами, затем открыл дверь и вышел во двор.
— Х-холодина…