— Это… может, и так, но…
Сино невольно кинула взгляд на правую руку. Кирито говорил об очень масштабных вещах, представить такое было довольно трудно.
— Конечно, это всего лишь возможность. За последний год технологии полного погружения нашлась целая куча разных новых применений. Если в будущем появится ещё что-то, в этом не будет ничего удивительного. Короче: с тем типом будь поосторожнее.
Сказав эти слова небрежным тоном, Кирито подошёл к мотоциклу и снял замок с заднего колеса. Протягивая Сино шлем, он начал было что-то говорить, но вдруг застеснялся, чего за ним обычно не водилось.
— Это… в общем…
— Что?
— Синон, у тебя сейчас есть ещё время?..
— Сейчас мне особо нечем заняться. В GGO нырять тоже пока нет настроения.
— Ясно… Прости, я хотел бы тебя попросить помочь мне кое в чём…
— В чём?
— Та сцена в пещере во время финала «Золотой пули»… Её всё-таки увидели мои старые друзья по SAO. И они сразу поняли, что я и есть «Кирито»… В общем… если ты поможешь мне объяснить им, что мы там друг с другом не заигрывали, я был бы тебе очень признателен.
Сино это начало казаться интересным, и она улыбнулась. Хотя при воспоминании о той сцене ей, как и прежде, стало стыдно, но ещё сильнее было злорадство от того, как этот парень, который делает всё по-своему и которого, казалось, невозможно сбить с толку, сам угодил в ситуацию, когда его подозревают друзья.
— Но даже если они твои старые друзья — просто потрясающе, как они могли тебя узнать всего лишь только по имени.
— Ну… они узнали мои навыки мечника.
— Ха-ха… Ну ладно, я тебе помогу, но с тебя причитается. В следующий раз с тебя пирожное.
Услышав слово «пирожное», Кирито скорчил жалобную гримасу.
— Мы что… снова пойдём в ту кафешку?..
— Такие жестокие вещи я говорить не стану.
— Слава богу. Ну тогда… давай со мной в Окатимати. Это не займёт много времени.
— Подожди, это же рядом с Юсимой? Тогда мне как раз по пути домой.
Она взяла у Кирито шлем и надела.
Пока Кирито вновь застёгивал его, Сино подумала: «Не надо было в GGO от шлемов нос воротить».
Какое-то время они ехали на север — сначала по улице Гиндза-тюо, затем по улице Сёва, — после чего оказались в перестроенном квартале к востоку от станции «Акихабара». Проехали по ущелью, образованному серебристыми небоскрёбами, чем-то напоминающими дома Глоккена, и наконец очутились на окраине Окатимати. Вокруг царила ностальгическая атмосфера старого города.
Мотоцикл тащился по узким переулкам, виляя то влево, то вправо, пока не остановился наконец возле маленького кафе.
Сино спрыгнула с сиденья, сняла шлем и подняла голову. Отполированные до блеска чёрные деревянные стены здания выглядели неприветливо, и лишь металлическая вывеска с изображением двух игральных костей над такой же неприветливой дверью говорила о том, что это бар. Чуть пониже была выбита надпись Dicey Cafe — видимо, название заведения. Табличка на двери сообщала, что оно закрыто.
— Сюда?
— Угу, — кивнул Кирито и, вытащив из мотоцикла ключи зажигания, без колебаний толкнул дверь. Раздалось тихое звяканье колокольчика, а следом наружу потекла медленная джазовая музыка.
Сино вошла в бар, словно втянутая туда кофейным ароматом. Заведение, обшитое блестящими в оранжевом свете досками, было небольшим, но полным необычайного уюта. Напряжённые плечи Сино расслабились.
— Добро пожаловать, — раздался хорошо поставленный баритон. Его обладателем оказался стоящий за барной стойкой огромный мужчина с кожей шоколадного цвета. Лицо как у ветерана войны и лысая макушка выглядели устрашающими, но белая сорочка и маленький галстук-бабочка на шее придавали ему несколько комичный оттенок.
В баре уже были клиенты. На круглых табуретах перед барной стойкой сидели две девушки в школьной форме. Сино обратила внимание, что их форма тех же цветов, что и у Кирито.
— Ты опоздал! — заявила, обращаясь к Кирито, одна из девушек, с чуть завивающимися внутрь волосами по плечи, и спрыгнула с табурета.
— Прости, прости, Крисхайт слишком уж много говорил.
— Я съела целых два куска яблочного пирога, пока тебя ждала. Если я растолстею, это будет твоя вина, понял?
— Это… почему ещё моя?..
Вторая девушка, с прямыми светло-каштановыми волосами до середины спины, сначала лишь улыбалась, слушая этот разговор, но потом слезла с табурета и тоном, намекающим, что к таким ситуациям она привыкла, сказала: