— Врождённых талантов не бывает, — кое-как сумела вклиниться Асуна в монолог матери. — Люди сами выбирают свою жизнь, разве нет? Я тоже в своё время думала лишь о том, чтобы поступить в хороший университет и найти хорошую работу. Но я изменилась. Сейчас я пока не могу ничего ответить, но уже скоро найду, чем на самом деле хочу заниматься. Я хочу ещё год поучиться в этой школе и отыскать, к чему лежит моя душа.
— То, что ты сама ограничишь себе выбор, тебе никак не поможет. Ты можешь учиться там годами, никакие дороги тебе не откроются. Однако школа, в которую ты переведёшься, — совсем другое дело. Над ней шефствует один из лучших университетов, и, если ты хорошо окончишь его, сможешь поступить в мою аспирантуру. Ты понимаешь, Асуна? Я не хочу, чтобы ты прожила жалкую жизнь. Я хочу, чтобы ты построила себе карьеру, которой сможешь гордиться по-настоящему.
— Карьеру? А как тогда понимать мою встречу с тем молодым человеком на Новый год? Я не знаю, что ему наговорили, но он распинался так, словно мы уже помолвлены. Может, это ты ограничиваешь мой выбор, мама?
Асуна не смогла сдержать лёгкую дрожь в голосе. Она вложила во взгляд все свои силы, но Кёко невозмутимо приложилась к шерри.
— Брак — часть карьеры. Ты сама лет через пять-десять пожалеешь, если выйдешь за кого-нибудь материально необеспеченного. Не сможешь заниматься даже тем, к чему, как ты говоришь, лежит твоя душа. В этом смысле к Юе не придерёшься. Да и выходить спокойнее не за крупного банкира с их бесконечными корпоративными распрями, а за владельца местного банка, управляющего семейным бизнесом. Мне Юя понравился. Честный, хороший мальчик.
— Ты нисколько не раскаиваешься. Это ведь ты выбрала Нобуюки Суго, который устроил ту катастрофу, заставил страдать меня и множество других людей и даже дела «Ректо» пошатнул.
— Прекрати, я тебя умоляю, — Кёко надменно поморщилась и помахала левой рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Я не желаю о нём слышать. И вообще, это твой отец пришёл от него в восторг и предложил принять в нашу семью. Он никогда не умел видеть людей такими, какие они есть. Не волнуйся. Юя немного безынициативный, но так тебе с ним будет даже спокойнее.
И действительно, Сёдзо, отец Асуны, всю свою жизнь почти не обращал внимания на близких. Он всегда думал лишь о развитии компании и даже сейчас, оставив пост генерального директора, продолжал целыми днями пропадать на работе, налаживая сотрудничество с иностранными фондами. Даже сам Сёдзо признавал своим упущением то, что ценил Суго исключительно за его изобретательность, стремление к росту и организаторские способности, а на человеческие качества внимания не обращал.
Однако Асуна полагала, что агрессивный характер Суго, начавший проявляться со средней школы, отчасти дошёл до такой стадии из-за чудовищного давления, которое он испытывал со всех сторон. И слова Кёко, несомненно, тоже были частью этого давления.
Асуна проглотила горечь и продолжила более твёрдо:
— В любом случае я не испытываю ни малейшего желания встречаться с тем человеком. Партнёра я себе выберу сама.
— Хорошо. Выбирай кого угодно среди тех, кто достоин тебя. Но сразу скажу, что к ним не относится ни один из учеников того учреждения.
Асуна почувствовала, что Кёко намекала на вполне конкретного человека, и вновь задрожала.
— Неужели ты разузнала про него? — хрипло проговорила Асуна.
Однако Кёко не стала что-либо признавать или отрицать. Вместо этого она непринуждённо сменила тему:
— Пожалуйста, пойми, мы с твоим отцом хотим, чтобы ты была счастливой. Мы хотим этого с того самого дня, как выбрали детский сад, куда принимают только по экзаменам. Даже ты, несомненно, сожалеешь, что по собственной прихоти взяла у Коитиро купленную им игру. Ты самую малость споткнулась, но ещё можешь снова встать на ноги, если возьмёшься за ум прямо сейчас. Ты сможешь сделать блистательную карьеру.
«Не я, а ты, мама», — подумала Асуна.
И Асуна, и её брат Коитиро были составными частями «блистательной карьеры» самой Кёко. Коитиро поступил в престижный университет, устроился на работу в «Ректо» и продолжал добиваться успехов, к удовольствию матери.
Асуна должна была пойти по его стопам, но вместо этого впуталась в непонятную историю с SAO. Сразу после этого репутация «Ректо» пострадала из-за случая с Суго, так что Кёко наверняка казалось, что эти события навредили её собственной карьере.
У Асуны пропало всякое желание продолжать этот разговор. Она положила нож и вилку сбоку от тарелки с наполовину съеденным блюдом и встала из-за стола.