— Медику… боид, — тихонько повторила Асуна загадочный термин, скорее всего расшифровывавшийся как «медицинский кубоид».
— Название пока рабочее, — продолжил объяснять доктор, чуть улыбнувшись. — По сути это та же амусфера, но с гораздо большей выходной мощностью, в разы увеличенной плотностью излучателей и повышенной производительностью. Система соединена с кроватью, на которой лежит пациент, что позволяет работать не только с его головой, но и со всем позвоночником. Выглядит эта система как заурядный белый ящик, но… Воплотив это устройство в жизнь и внедрив его во многие больницы, мы сильно изменим медицину. Большая часть операций станет проводиться без анестезии. Кроме того, машина, возможно, позволит нам общаться с пациентами, у которых диагностирован синдром «запертого человека».
— Запертого человека?
— Его также называют синдромом изоляции. Это такое состояние, когда часть мозга, отвечающая за мышление, работает как положено, но человек не может выражать мысли из-за повреждения той части, которая управляет телом. С помощью Медикубоида мы соединились бы с глубинами мозга, и обездвиженный человек смог бы даже вернуться в общество благодаря виртуальным мирам.
— Ясно. Другими словами, в отличие от разработанной для игр амусферы, он куда ближе к… так сказать, «машине мечты», — как ни в чём не бывало проговорила Асуна, кивая.
Доктор Курахаси внезапно замолчал, словно из своих мечтаний только что упал на жёсткий асфальт реальности. Его лицо чуть помрачнело, он снял очки и глубоко вздохнул, покачал головой и печально улыбнулся.
— Да, это действительно машина мечты. Но всё же это машина, и у неё есть ограничения. Самые большие надежды на Медикубоид возлагают в сфере паллиативной помощи.
— Паллиативной помощи? — этот термин был незнаком Асуне.
— Другими словами, — тихонько пояснил доктор, — помощи безнадёжно больным пациентам.
От этих слов Асуна заледенела, замерла и широко раскрыла глаза. Доктор Курахаси снова надел очки и продолжил с сочувствием:
— Возможно, потом вы решите, что здесь мне стоило остановиться и больше ни о чём не рассказывать. Вы можете выбрать этот вариант, я не стану обвинять вас. И Юки, и её друзья на самом деле заботились о вас.
Но Асуна, не колеблясь, решила принять всё, что бы ни сказал доктор, узнать всё, о чём бы он ещё ни поведал, так что она подняла голову и уверенно сказала:
— Нет, прошу вас, доктор, продолжайте. Я пришла именно за этим.
— Хорошо, — доктор Курахаси улыбнулся и кивнул. — Юки хотела, чтобы я рассказал о ней всё, если вы пожелаете. Её палата находится на верхнем этаже центрального корпуса. Дорога неблизкая, так что давайте поговорим по пути.
Они покинули комнату отдыха. Асуна шла чуть позади доктора. В её голове бесконечно крутилась одна только фраза: «Безнадёжно больных». Смысл был очевиден, но всё в Асуне протестовало: «Такого просто не может быть! Определения не могут быть столь однозначными!» Но как бы то ни было, нужно целиком принять правду, которая вот-вот откроется. Юки поверила, что Асуна сможет, и именно поэтому разрешила шагнуть в её реальность.
На двери правого из трёх лифтов в фойе центрального корпуса виднелась надпись: «Только для персонала». Доктор поднёс свисавшую с шеи карточку к панели рядом с лифтом. Тут же раздался приятный мягкий звук, и дверь отъехала в сторону.
Они вошли в полную света кабину и начали подниматься, почти не слыша гула и не ощущая скорости.
— Вам доводилось слышать термин «период окна»? — вдруг спросил доктор Курахаси.
Асуна моргнула и покопалась в памяти.
— Кажется, нам говорили о нём на уроках здоровья. Он ведь как-то связан с… заражением вирусами, да?
— Совершенно верно. Когда врачи подозревают, что человек инфицирован вирусом, ему, как правило, делают анализ крови. Существует анализ на антигены и антитела, который ищет в крови противостоящие вирусу клетки, и ещё более чувствительный NAT-анализ, который размножает ДНК и РНК вируса, но даже такие анализы неспособны обнаружить вирус в течение примерно десяти дней после заражения. Это и называется «период окна».
Доктор Курахаси прервался. Лифт сразу же начал плавно тормозить, затем издал сигнал и открыл дверь. Почти сразу их встретил внушительный турникет, — по всей видимости, весь верхний, двенадцатый этаж был закрыт для посторонних. Доктор вновь приблизил карту к сенсору, а затем положил руку на биометрический сканер. Раздался короткий электронный звук, металлическая перегородка опустилась. Доктор поторопил Асуну взмахом руки, и та быстро прошла через турникет.