— Кирито!
— Кирито-о-о!
До меня доносились встревоженные голоса, но я не поднимал головы и скрипел зубами, раздираемый на части этим выбором: рухнуть в пропасть в обнимку с Экскалибром либо бросить его и выжить. Случайно ли появилась эта последняя пятиметровая преграда, самым явным образом проверявшая игроков на жадность и привязанность к добыче? Может, система Кардинал» намеренно устроила эту западню?
— Папа! — обеспокоенным голосом обратилась ко мне Юи, и я коротко кивнул.
— Чёрт бы побрал эту систему! — глухо воскликнул я, горько усмехаясь.
И в следующее мгновение отшвырнул меч в сторону. Тело волшебным образом стало легче. Я немного разбежался, оттолкнулся и прыгнул, разворачиваясь в полёте. Экскалибр, несмотря на свой вес, падал медленно и напоминал блестящее перо феникса, погружавшееся в бездонную пропасть.
Едва я приземлился на Тонки спиной вперёд, тот сразу расправил все восемь крыльев и начал тормозить. Всё это время он летел вровень с диском, но сейчас ему нужно было подниматься обратно вверх.
Асуна поравнялась со мной и похлопала по плечу.
— Однажды мы сходим за ним ещё раз.
— Я выясню его координаты со всей точностью! — немедленно поддержала её Юи.
— Да, вы правы. Он наверняка подождёт нас где-нибудь в Нифльхейме, — пробормотал я и приготовился уже мысленно попрощаться с сильнейшим мечом игры, который только что был в моих руках. Но тут вышла вперёд кат ши с голубыми волосами.
Левой рукой она сняла с плеча длинный лук, правой зарядила в него тонкую серебристую стрелу.
— Где-то двести метров, да? — тихо обронила она и быстро прочитала заклинание.
Стрелу окутал белый свет. Она нацелила её на сорок пять градусов вниз, под падающий Экскалибр, и выстрелила. За вылетевшей стрелой тянулась причудливая серебристая линия. «Возвратная стрела», доступное всем лучникам заклинание, выпускает стрелу, к которой привязана эластичная липкая нить. Обычно эта удобная магия используется, чтобы не терять расходующиеся стрелы или притягивать к себе далёкие предметы, но нить искажает траекторию полёта и не умеет наводиться на цель сама, так что, как правило, ею подцепляют и возвращают что-нибудь неподалёку.
Я понял, что именно задумала Синон, но мне никак не верилось, что даже она способна вернуть Экскалибр.
Её задумка обречена на провал, как ни крути. Двести метров — это вдвое больше эффективной дальности лука, который изготовила ей Лиз. Впрочем, в таких условиях она не попала бы по цели даже в радиусе поражения: твёрдой опоры под ногами нет, повсюду падает лёд, да и сама цель несётся вниз.
Но всё-таки… Всё-таки, всё-таки… Падающий золотой меч и серебристая стрела сближались, словно притягиваясь друг к другу… И вдруг столкнулись, издав тихий звук.
— Оп-па! — Синон изо всех сил дёрнула нить.
Золотой огонёк замедлил падение, остановился и начал подниматься, по мере поднятия всё больше принимая облик меча. Спустя две секунды его рукоять вошла в ладони Синон.
— Ух, тяжёлый! — пробормотала она, положила меч на обе руки и повернулась к нам.
— С-си… Си… — одновременно заговорили шесть фей и Юи. — Ну ты даёшь, Синон!!!
В ответ на дружную похвалу Синон подёргала ушами, затем наконец посмотрела на меня и пожала плечами.
— Да отдам я, не смотри на меня так.
Кажется, я и сам не заметил, как на лбу моего аватара появилась надпись жирным чёрным маркером: «Отдай, пожалуйста!» Я не спускал глаз с меча, Синон хмыкнула и протянула мне его.
И тут я кое-что вспомнил. Две недели назад в ходе прошедшего в GGO чемпионата «Золотая пуля — 3», призванного выявить сильнейшего игрока, Синон в самом конце королевской битвы всех против всех точно таким же жестом протянула мне кое-какой предмет.
Я принял подарок, оказавшийся смертоносной плазменной гранатой, и в следующее мгновение чемпионат закончился довольно устрашающим образом: взрыв целиком и полностью опустошил шкалу здоровья как у меня, так и у прижавшейся ко мне Синон. Я решил не смотреть, что по поводу той сцены написали в сети, — боялся узнать, как именно её расценили.
Впрочем, уж меч-то взорваться не должен.
— С-спасибо, — поблагодарил я её и уже протянул руки, чтобы забрать подарок, но вдруг Синон отдёрнула его.
— Сначала ты должен кое-что пообещать.
Улыбнувшись самой лучшей, самой сияющей своей улыбкой, она бросила в меня, конечно, не плазменную гранату, но слова ещё более разрушительного свойства:
— Пообещай, что каждый раз, извлекая меч из ножен, будешь вспоминать обо мне.