Я почти услышал, как всё вокруг замерло. Синон вложила в мои руки золотой меч Экскалибр. Пот катился по спине градом, и я почти не почувствовал тяжести легендарного клинка.
— О-о, тяжело живётся популярному парню, — попытался не к месту ляпнуть Кляйн, стоявший позади меня, но я тут же наступил ему на ногу, чтобы заткнуть.
— Конечно, — попытался ответить я как можно более спокойно, — буду вспоминать с благодарностью. Спасибо, это был великолепный выстрел.
— Пожалуйста.
Синон подмигнула, точно сделала контрольный выстрел, затем развернулась и ушла в сторону хвоста Тонки. На ходу она достала из колчана на правом бедре стебелёк мяты и сунула его в рот. Она, конечно, пыталась вести себя с хладнокровием непревзойдённого снайпера, но я заметил, как подрагивает кончик её голубого хвоста, показывая, что хозяйка изо всех сил пытается не расхохотаться. Хоть я и понимал, что попался на её крючок, бороться с пристальными взглядами остальных девушек было уже поздно.
Выручил меня, как ни странно, Тонки.
— Куо-о-о-он-н! — протяжно прогудел он, громко хлопнул восемью крыльями и начал взлетать.
Я заворожённо поднял взгляд, как раз когда наверху начал разыгрываться последний и, пожалуй, крупнейший спектакль во всём квесте.
Замок Тримхейм, торчащий из крыши подземного мира Ётунхейма, наконец-то вывалился целиком.
Пускай нижняя часть уже окончательно развалилась, крепость всё равно сохранила свои очертания. До сих пор Тримхейм представлялся мне перевёрнутой пирамидой, но оказалось, что над ней прячется ещё одна пирамида такого же размера. Другими словами, в целом Тримхейм имел форму правильного октаэдра, подобно тому, где покоился Экскалибр.
Если учесть, что в каждом ребре крепости триста метров, а расстояние между верхней и нижней вершиной — диагональ квадрата, составленного из рёбер, то высота крепости равна 300 умножить на корень из двух, то есть 424,26 метра. Верхняя смотровая площадка Токио Скай Три находится в 450 метрах от земли, что, в принципе, сравнимо. Хорошо, что подземелье не потребовало взобраться повыше перед спуском.
Пока я мысленно подсчитывал размеры ледяной крепости и прикидывал, что к чему, она продолжала с грохотом лететь вниз. Огромные куски и глыбы откалывались от неё, не выдерживая сопротивления воздуха, пока она в конце концов не раскололась на несколько крупных частей.
— Так это подземелье сейчас исчезнет просто потому, что мы разок его пробежали? — тихонько пробормотала Лиз.
— Немного жалко, правда? — поддакнула стоявшая рядом с ней Силика, прижимая к себе Пину. — Мы ведь ещё в стольких комнатах не побывали!
— Мы прошли тридцать семь целых, два десятых процента всей карты, — с неподдельным сожалением в голосе добавила точная Юи с моей головы.
— Да это всё, выходит, именно под нас заточили. Но ладно уж, мне понравилось, — Кляйн упёр руки в бока и довольно кивнул. Затем вдруг повернулся и заговорил со странными интонациями: — Это самое, Лифонька, богиня Фрейя ведь существует на самом деле? В смысле отдельно от дядьки Тора?
— Существует, — подтвердила Лифа, и Кляйн заулыбался.
— О-о, ясненько. Значит, я ещё смогу с ней встретиться, если дойду куда надо?
— Н-ну… Может быть.
Лифа заботливо не стала говорить, что в ALO нет Асгарда, мира божественных асов. Но если вспомнить, незадолго до решающего удара Тора король Трим пытался что-то донести до нас. Кажется, он сказал, что именно асы — истинные… как он там выразился?
Не успел я вспомнить нужное слово, как Тримхейм со страшным предсмертным скрежетом и грохотом окончательно развалился.
Ледяные осколки и глыбы падали на расстоянии вытянутой руки от Тонки, который неспешно парил в пространстве, пока их поглощала непроходимая тьма вечной бездны.
Хотя… нет.
Что-то мерцало на дне этой бесконечной пропасти. Что-то синее блестело и покачивалось, колыхалось и мерцало. Вода. Бескрайний океан.
Из глубин необъятной бездны с громким шумом поднималась вода. Падающие с высоты льдины уходили под воду, таяли и сливались с нею.
— Сверху! — крикнула Синон, не вынимая изо рта веточку мяты, и подняла правую руку.
Я запрокинул голову и увидел нечто невероятное.
Тримхейм не успел исчезнуть, как некогда иссохшие, съёжившиеся под самым потолком корни Древа Мира начали утолщаться и извиваться, точно живые. Они сплетались друг с другом и стремились вниз, будто что-то пытались настичь. Казалось, будто гигантский спрут запускает шевелящиеся щупальца. Мы заворожённо смотрели, как корни Древа Мира опустились в чистую воду, наполнившую великую бездну, и начали разрастаться во все стороны. Уже скоро сеть корней накрыла обширное озеро, а некоторые отростки добрались до самых берегов.