Но по глупости я забыл, что, хоть здесь и существуют навыки мечника, Андерворлд не VRMMO-игра.
Потеряв левую руку, вождь гоблинов отнюдь не замер, как поступил бы на его месте сделанный из полигонов монстр. В горящих жёлтых глазах не было страха одна только чудовищная ненависть.
— Гр-руа-а-а-а-а! — взревел он, истекая чёрной кровью, и яростно взмахнул мачете.
Мощный клинок со свистом приблизился сбоку, и мне не удалось увернуться до конца.
Остриё задело левое плечо. Силы удара хватило, чтоб я пролетел больше двух метров и стукнулся спиной о лёд.
Только после этого вождь гоблинов сгорбился, взял мачете в зубы и зажал правой рукой обрубок левой. Послышались жуткие звуки истязаемой плоти. Похоже, вождь изо всех сил сдавливал культю, пытаясь остановить кровь. Заурядный искусственный интеллект так бы ни за что не поступил. Я должен был всё понять, ещё когда гоблин назвался Пробивалой: наше сражение — не битва между игроком и монстром, а смертельный поединок двух вооружённых бойцов.
— Он задел тебя, Кирито?! — крикнул оставшийся поодаль Юджио, всё ещё сдерживая рядовых гоблинов с помощью изогнутого клинка в правой руке и светящегося колоска в левой.
«Просто царапина», — хотел ответить я, но язык заплетался и не слушался. Мне удалось лишь выдавить из себя хрипящий звук и кивнуть. Я вжался рукой в лёд, чтобы подняться, и вдруг…
От левого плеча по телу пронеслась волна такой обжигающей боли, что искры из глаз посыпались. Невольно брызнули слёзы, а сквозь горло пробился стон.
Какая адская боль!
Терпеть чудовищные муки не было никаких сил. Всё, что я мог, — сидеть на льду, свернувшись в клубочек, и часто дышать. Кое-как повернув голову, я увидел, что у рубашки оторван левый рукав, а на плече зияет огромная рана. Она не походила на надрез — скорее, на след от огромного когтя. Срезана была и кожа, и часть мяса; алая кровь хлестала без остановки. Левая рука словно превратилась в онемевший сгусток жара. Пальцы будто вовсе не принадлежали мне и отказывались слушаться.
«Кто такие виртуальные миры придумывает?!» — пронеслось на задворках сознания.
Разве сама суть виртуальной реальности не в том, чтобы создать приятные, стерильные условия, свободные от боли, страданий и мерзости реального мира? Какой смысл в том, чтобы так прилежно воссоздавать раны и страдания? Да что там, мне даже показалось, что боль здесь ещё сильнее, чем в реальном мире, ведь там мозг при серьёзных ранениях впрыскивает в кровь вещества, отключает сознание и использует прочие защитные механизмы. Нет в мире людей, способных вынести такие муки.
«Кажется… я опять немного ошибаюсь», — усмехнулся я, изо всех сил стараясь не думать о боли.
Правда в том, что я, Кадзуто Киригая, совсем не привык к настоящей боли. В сознательном возрасте я никогда не получал серьёзных травм. Даже когда дед заставил записаться на кэндо, я быстро бросил секцию. Конечно, была тяжёлая реабилитация после возвращения из SAO, но я пользовался самыми современными тренажёрами и принимал вспомогательные лекарства, поэтому особенной боли не испытывал.
А уж о виртуальных мирах и говорить нечего. Поглотители нейрошлема и амусферы так рьяно опекали меня и ограждали от всякой боли, что все боевые ранения сводились лишь к уменьшению хит-пойнтов. Будь такая боль в Айнкраде, я наверняка и шагу бы не смог ступить за стены Стартового города.
Андерворлд — это не только искусственный сон, но и вторая реальность.
Лишь теперь я в полной мере осознал смысл слов, которые сам же несколько дней назад произнёс в кафе Эгиля. Реальность — это мир, в котором существуют настоящие боль, страдание и печаль. В реальности сильным становится только тот, кто терпит удары судьбы и двигается дальше. Вождь гоблинов, Пробивала, давно понял правду, а мне она даже в голову не приходила.
Сквозь слёзы я увидел, как Пробивала остановил кровь, вытекавшую из левой руки, и тут же перевёл взгляд на меня. Воздух дрожал от неистовой ярости в его глазах. Мачете перекочевало из зубов в правую руку и с гулом описало в воздухе круг.
— После такого унижения я могу и не успокоиться, просто растерзав и сожрав тебя, но попробую, чем чёрт не шутит.
Пробивала приближался, размахивая мачете над головой. Я отвёл взгляд и посмотрел на лежавшую вдали Сельку. Понимал, что должен встать и сражаться, но тело не слушалось, будто скованное кандалами по рукам и ногам.
Тяжёлые шаги остановились рядом со мной, всё ещё лежащим, свернувшись калачиком. По движению воздуха я понял, что враг занёс огромный клинок. Я не мог ни увернуться, ни нанести ответный удар. Оставалось стиснуть зубы и ждать, пока меня не вышвырнет из этого мира.