Давай, я лучше дам тебе конкретный пример того, как дзен помог мне справиться со стрессом. Я работаю в компании, которая тиражирует супер-героев. Мультипликационных. Мы их придумываем вместе с монстрами, которых они побеждают, еженедельно спасая мир от разрушения. Тиражирование происходит на телевидении, в кино и, основным образом, в магазинах. Но мы занимаемся только видео-героем, и не производим супер-геройские часы, зубные щётки, презервативы и другие аксессуары супер-геройской жизни. Этим занимаются другие компании, и всякий раз, когда мы выпускаем какого-нибудь нового героя или новую серию про старого, то включается хитро закрученная бизнес-цепочка. Даже те, кто работает в этом бизнесе, не всегда могут объяснить, что и как там устроено. Но не суть.
У японцев есть слово «нэнгадзё», которое буквально означает «новогодняя открытка». Но это не обычная поздравительная открытка. Ты можешь отправить такую открытку с крупной красной надписью в любой день до тридцатого ноября — японская почтовая служба доставит её по адресу строго первого января. По японско-буддийским обычаям первый день нового года — главный праздник. Но это не шумный и суетливый праздник, а наоборот — спокойный день, когда семьи собираются вместе. Магазины и офисы не работают за три дня до этого и четыре дня после, чтобы все могли спокойно побыть со своими родными дядюшками и тётушками, с которыми не виделись весь предыдущий год. И в праздничные дни никакая другая почта, кроме нэндзё, не доставляется. Так что, это очень не обычная открытка.
И вот однажды наш отдел продаж решил использовать нэнгадзё для рекламы нашего нового супер-героя. Его выход в свет должны были объявить тысячи нэнгадзё, разосланные по прессе, бизнес-партнёрам и в особенности привилегированным (то есть, платящим за всё вперёд) членам фан-клуба.
Сама по себе эта открытка была совершенно обычной, исключая лишь то, что на ней было изображено лицо нашего нового супер-героя. И оказывается, супер-секретная идея нашего отдела продаж состояла в том, чтобы до первого января никто этого лица не видел. Но мне об этом никто не сказал.
Я работаю в международном отделе, так что общаюсь с людьми в разных странах, у которых не только нет нэнгадзё, но и первое января — вовсе не такой уж большой праздник. Так что в нашем международном отделе мы получаем нэнгадзё немного раньше и рассылаем их, обычно, вместе с рождественскими поздравлениями.
В тот год мы, как обычно, получили упаковку нэнгадзё на второй неделе декабря, и они валялись пару дней на столе, прежде чем я решил, что надо бы послать парочку поздравительных открыток. Иначе они просто не придут вовремя к Рождеству. Я подписал их для нескольких наших наиболее постоянных фанов в Штатах и отправил. Я собирался отправить ещё несколько штук, но отвлёкся на какую-то работу.
Где-то через неделю меня вызывают в отдел продаж. Там они показывают мне экран компьюера, на котором красуется сайт нашего американского фан-клуба с большим изображением нашего нового супер-героя, отсканированным с открытки.
- Это что такое? - спрашивают они. Я смущенно говорю: наше нэнгадзё.
- Как они его получили?
- Я им послал, - честно говорю я, чувствуя даже некоторую гордость за наше дело и одновременно не понимая, почему все так напряжены. Ведь это далеко не первый случай, когда заокеанский фан-сайт публикует наши нэнгадзё до первого января.
- Это ужасно! - говорят они. - Сделайте так, чтобы они это сейчас же убрали.
Им пришлось ввести меня в курс дела, чтобы я понял, что к чему. Оказывается, они целый маркетинговый план построили на том, что японская почтовая служба не будет доставлять нэнгадзё раньше первого января! Они хотели создать интригу и торжественно разрешить её в главный день праздников. Я же всё поломал.
В общем, все в компании считали, что это настоящий провал. К счастью, админ того сайта ещё не спал, когда я позвонил ему, и он убрал картинку с сайта в течение нескольких минут. Но я, конечно, так легко не отделался.
Меня вызвали «на ковёр» в самый главный кабинет, где собрались все начальники отделов вместе с президентом компании. Аудиенция мне была назначена на два часа дня. До неё оставалось ещё два с половиной часа, но слух об этом распространился со скоростью звука. Никто со мной не разговаривал. Некоторые были очень рассержены, остальные решили воздержаться от общения с пойманным преступником. Мне не оставалось ничего, кроме как дожидаться аудиенции.
А теперь — самая главная часть всей этой истории. Я знаю, что я должен был бы нервничать и даже, может быть, паниковать. Но ничего подобного я не чувствовал. Я попробовал, но ничего не получилось. Меня даже в большей степени взволновало то, что я совершенно не волнуюсь перед этой встречей. Но всё выглядело как-то не по-настоящему, как будто в мультфильме. Это вот как, когда смотришь какую-нибудь мыльную оперу, и тебя ничуть не трогают их страсти, как бы они там не старались.