Итак, чтобы постичь жизнь и смерть, нам нужно использовать саму жизнь и смерть. Имеется в виду, что только проживая свою жизнь и умирая, мы можем быть уверены, что постигли и то, и другое. В противном случае мы лишь «накапливаем всё больше причин для жизни и смерти». Другими словами, чем сильнее мы обрастаем нашими идеями о жизни и смерти, тем сильнее мы начинаем верить, что эти идеи, выращенные в наших головах, реальнее того, что происходит в действительности. Мы даже боимся уже не собственно смерти, а наших идей о том, что такое смерть.
Но большинство наших религий учат прямо противоположному. Нам говорят, что нужно что-то такое представлять, Бога или Небеса, или что там ещё, что каким-то образом существует вне жизни и смерти. И затем мы должны притвориться, что это наше представление, за которое мы беспомощно цепляемся, хотя оно трещит по швам под натиском действительности, как-то спасёт нас от того, что с нами абсолютно точно и совершенно неизбежно произойдёт.
Чтобы получше в этом разобраться, давай на минутку взглянем на то, как мы понимаем слово «смерть». Для большинства из нас смерть означает конец сознания. Но сознания чего? Есть такое представление, что сознание — это некий постоянный фактор всей твоей жизни. Вот сознание, и когда ты ставишь перед ним упаковку яблочных чипсов, оно сознает яблочные чипсы, а когда ты раскрываешь перед ним разворот «Пентхауса», оно сознаёт лучшую киску месяца. А также в этот момент сознание может задаваться вопросом, не больно ли делать такой пирсинг, и интересно, на какую работу берут с таким пирсингом? Но я отвлёкся. Суть же в том, а так ли всё на самом деле?
Как утверждает буддизм, нет никакого постоянного сознания, которое где-то там сидело бы и всё осознавало. Твоё сознание поедания яблочных чипсов кончается вместе с исчезновением вкуса последней чипсинки во рту. Твоё сознание киски месяца кончается, как только ты, ээээ, закончил читать про её взлёты и падения. И твоё сознание ненасытной утробы кончается, когда ты пропихиваешь последний лакомый кусок. И это значит, что если смерть — это конец сознания, то ты умираешь постоянно.
Ты считаешь существование сознания само собой разумеющимся, так как привык делать однозначные выводы из своего опыта. Вот ты. Вот пачка чипсов. А между этими двумя — сознание, которое сообщает тебе, что перед тобой пачка чипсов. Но буддизм не принимает такого разделения. Есть только одно — вселенная, которая включает в себя и тебя, и пачку чипсов, и «твоё» сознание до кучи, и всё это неразрывно связано воедино.
Ничего из того, что было названо, невозможно выдернуть из общей картины и считать чем-то отдельным. Но твой мозг постоянно старается делать именно это. Такова его функция. И это полезная функция. Но она не отражает всей правды. Если ты понимаешь это, то поймёшь и весь буддизм — ни одна из твоих мыслей и ни одно из твоих впечатлений не отражает всей правды. Это в равной мере касается и моих мыслей и впечатлений.
Никакого отдельного твоего Сознания не существует, а если его нет сейчас, то что тратить силы на беспокойство о том, что оно однажды исчезнет?
Ты не можешь умереть просто-напросто потому, что никогда и не рождался. Как сказал Сюнрю Судзуки, — он давно уже помер, но он был одним из немногих, кого я знаю, кто очень хорошо понимал философию буддизма, - «ты всегда будешь в этой вселенной».
Но как такое возможно? Если нет никакой реинкарнации и твоё сознание со смертью просто заканчивается, как буддисты могут говорить «ты всегда будешь»? Может быть, мы просто толком не понимаем, что же мы такое?
Посмотри прямо сейчас на то, что происходит. В этот данный момент. Откуда он взялся? Куда он денется, когда закончится? Ни ты, ни я этого не знаем. Ни Догэн, ни Гаутама Будда. Разница только в том, что Будда и Догэн были способны очень ясно и чётко понимать сам факт этого незнания.
Люди обычно считают, что рождение и жизнь — это прекрасно и замечательно, а смерть — это полный отстой. Рождение — начало. Смерть — конец. Но Догэн считал иначе. В двадцать третьей главе «Сёбогэндзо» под названием «Гьёбучу ёиги», что значит «Величественность действующего будды», он называет четыре вида рождения: «рождение через утробу, яйцо, влагу и метаморфизм». Первые три относятся к привычному нам научному понимаю. На Западе долгое время рождение из влаги считалось вполне нормальным, пока изобретение микроскопа не помогло разглядеть, что насекомые и микробы не появляются сами собой от сырости, а рождаются из микроскопических яиц или путём деления клеток. Рождение путём метаморфизма относится к нематериальным вещам, которые рождаются в результате изменения точки зрения, как, например, различные идеи, новые способы мышления, новые законопроекты или новые бизнес планы твоей компании или даже новые религии, и так далее.