Но если тебе очень-очень-очень нужно бояться смерти, то тогда уж бойся по полной программе. Испытай тотальный, абсолютный страх. Дойди до самого донышка страха, не страшась никакого страха. Рассмотри его со всей тщательностью. Твой страх смерти — не более, чем способ, которым Эго пытается укрепить и обосновать себя. Его логика проста: я боюсь смерти, следовательно я существую. Увы, Господин Эго, это неверный вывод. Страх смерти свидетельствует лишь о том, что в мозге наличествует электрическая активность. И это вовсе не свидетельствует о том, что ты существуешь как некая самостоятельная единица, перманентно отдельная от всего мира, с которым «ты» взаимодействуешь.
Пока ты живой, наслаждайся тем, что ты живой. Смерть придёт, когда придёт её черёд. Попытки рассуждать о том, что с тобой будет после того, как ты умрёшь, полностью бесполезны. Смерть — это не что-то такое, что встретиться тебе где-то «там», в конце пути. Смерть — это твоё состояние в момент смерти. Жизнь — это то, что происходит прямо сейчас. Если ты не можешь уловить то, что происходит прямо сейчас, как же тебе уловить то, что произойдёт с тобой когда-то в будущем? Отложи смерть до смерти. Взгляни на собственную жизнь в настоящем и попробуй по-настоящему понять, что же это такое.
Раз уж мы поговорили о смерти, давай поговорим и ещё на одну излюбленную религиями тему — о самом главном дядьке, который там наверху, о том бородаче на троне, что нарисован на стене Сикстинской капеллы, том самом, что запустит в тебя шаровой молнией, если ты помянешь его всуе. В общем, давай поговорим о нашем старом знакомом Господине Боге.
У Zero Defects сложились довольно странные отношения с Богом, особенно для хардкорной группы. Наш певец Джими Имидж — единственный квакер из известных мне панкеров. Настоящая фамилия Джими — Френд. Члены его семьи не были сильно верующими квакерами, тем не менее, для самого Джими это была очень важная часть его жизни, даже в те времена. Став участником группы, я был этим сильно заинтригован и частенько пытался втянуть его в разговоры о религии.
Когда я впервые прочитал о буддизме, я был поражён тем, что в этой религии, оказывается, нет Бога. По крайней мере, так было написано в книжках, которые мне попались. Какая же это религия, если в ней не молятся Богу? Это же было проблемой и для первых западных исследователей, изучавших буддизм. В некоторых самых пыльных и старых книжках буддизм даже называют своего рода атеизмом.
Многим очень нравится считать буддизм эдаким атеизмом с широкой улыбкой на лице. Обычно это люди, воспитанные в очень религиозных семьях или те, кто по какой-то причине пришёл к отрицанию религии и идеи Бога. Что ж, если считать Бога тем большим белым парнем с длинной бородой и волшебной супер-силой, который сидит на троне в небесах и посылает людей в ад за то, что те недостаточно хорошо или как-то неправильно целовали его зад, то всё верно — веры в такого бога в буддизме нет. Однако все учителя дзен, с которыми меня сводила жизнь, верят в Бога. И я верю в Бога.
Вся проблема в том, что обычное религиозное понимание Бога очень заужено и ограничено. Бог, в которого они верят — это мелкая и жалкая карикатура на злобного и ревнивого тирана. То, как большинство религий описывают Бога — это же просто какое-то оскорбление Бога!
Когда я впервые встретился с атеистами, меня их идеи заинтриговали. Это были атеисты из группы проведения дебатов в колледже. Они были самыми настоящими батанами. Они отрицали всё, во что верила попсовая толпа студентов колледжа. Это нас сближало. Ну, да, я тоже был батаном, но до их батанства мне было далеко. То были прыщавые тощие парни, проводившие свои субботние вечера в подвале за игрой «Пещеры и драконы». Среди них, наверняка, не было ни одного, кто хоть раз был на свидании. Правда, я тоже был прыщавым дылдой, проводившим свои субботние вечера в подвале, разучивая партию баса в панк-версии песни (I can’t get no) Satisfaction. Но ты же понимаешь, какая тут разница!
Эти парни из группы дебатов были очень большими интеллектуалами. Казалось, они знают всё обо всём. Они были начитаны и хорошо разбирались в науке и философии. И они очень гордились тем, что не верят в Бога. Они были настолько озабочены этим своим неверием, что это тоже стало своеобразной верой. Они даже пытались обратить в атеизм неверующих в атеизм. Большинство атеистов, которых я встречал позже, были в той или иной степени такого же рода. Так что я отказался от атеизма по той же самой причине, по которой отказался от всех остальных верований — в них было слишком много претензий на высшую истину.