Другие становятся коллекционерами моментов просветления. Они распределяют их по уровням пробуждённости. Они сравнивают наборы своих коллекций с другими наборами, точно так же, как шестилетки в детском саду сравнивают наборы своих вкладышей от жвачки. Они завидуют тем, у кого наборы выглядят круче, и поучают тех, что стоят на низших уровнях просветлённости, проявляя к ним снисхождение и оказывая им поддержку.
Моменты просветления действительно случаются. И в некоторых случаях они даже имеют ценность. Но, чаще всего, вовсе не в том смысле, как ты себе воображаешь. Их ценность состоит, по большей части, в твоей способности забыть о них. Лучший способ обходиться с такими моментами — оставить их там, где они есть. Сделать их частью своей жизни, а не сходить по ним с ума. Возможно, что такое случится ещё раз, а может быть, и нет. Как бы там ни было, ты продолжаешь проживать свою жизнь момент за моментом. А самое главное — нужно быть достаточно сильным, чтобы расстаться с иллюзией, что это Нечто, что ты пережил, имеет хоть какое-то отношение к Тому Самому, решающему все проблемы раз и навсегда, Просветлению. Как сказал Догэн: «Есть состояние, в котором следы реализаций позабыты; и оно само собой являет след позабытых реализации очень-очень долго».
Настоящее просветление — это не какой-то одноразовый опыт. Настоящее просветление — это постоянная работа по вытаскиванию себя из омута всех своих опытов.
Твоя обыденная жизнь, какой бы она ни была — это и есть абсолютная истина о твоей обыденной жизни. Вселенная, входящая в твои глаза, изливается из них тем же самым способом. Тебе некого винить за то, что всё так тупо и обычно. Или, как говорит Догэн в главе о социальных связях бодхисаттвы: «Когда мы оставляем правду правдой, мы постигаем правду. Когда мы постигаем правду, правда неизменно продолжает оставаться правдой».
Zero Defects ничего не достигли в мире рок-н-ролла и ничего не достигнут. Мы никогда не станем так круты, как Sex Pistols и не отвергнем приглашение быть занесёнными в Зал Славы Рок-н-ролла Кливленда — просто потому, что никто нам такого и не предложит. Что ж, такова жизнь. Никто и не обещал нам богатства и славы. Но мы хорошо делали то, что делали, и это имело значение, пусть и не так уж много человек это заметили. Да и то ладно!
Своей первой книжкой я произвёл некоторую движуху в мире дзен-буддистов. Хотя, в большей степени, мне кажется, она вызвала недопонимание. Но как бы там ни было, я просто говорю то, что говорю, а люди либо понимают это, либо нет. Понимают — хорошо; не понимают — тоже неплохо.
Я часто спрашиваю себя: интересно, а как Догэн относился к делу всей своей жизни? У него, безусловно, было несколько учеников, и пара из них, должно быть, понимали хоть что-то из того, что он объяснял. Но общество в целом его вовсе не понимало. Интересно и то, что он решил оставить записи своих мыслей, причём, в весьма большом объёме. Хотя он и не был первым буддийским учителем, решившимся на такое, но он был, пожалуй, первым, кому это удалось в полной мере. Мне трудно вспомнить кого-нибудь ещё, кто оставил бы после себя так много. Как будто бы, силой своей интуиции, он предчувствовал, что настанет когда-нибудь такое время, когда люди смогут наконец понять то, что он пытался передать. Я ощущаю огромное чувство благодарности Догэну за это, а вместе с ним и чувство высочайшей ответственности за то, чтобы сделать всё возможное и воплотить его учение на практике. Я лично уверен в том, что его тексты — это любовное послание непосредственно мне, и всем нам сразу, тем, кто находится в том, что для него было далёким-предалёким будущим, исполненным чудес и драматических событий, которых он не мог даже себе представить.
Поскольку мы начали наш обзор девяносто пятиглавого чудища «Сёбогэндзо» с «Коана Гэндзё», самой первой его главы, есть смысл закончить эту книжку взглядом на последнюю главу. Это последнее из того, что записал Догэн, примерно за месяц до того, как приказал долго жить. По легенде, последними словами Будды была проповедь о желательных качествах человека, список которых получил название «Восемь истин о великом человеческом существе». По-японски это произносится как « хачи-дай-нин-гаку». Когда Догэн понял, что его дни на исходе, он решил написать именно об этом.
Первое, что присуще великому человеку, согласно Догэну, это «малое желание». К этому прилагается коротенькое пояснение: «Не широко шагать за теми из объектов пяти желаний, что не достигнуты ещё — это называется малым желанием». Неясно, то ли эти маленькие заметки написал сам Догэн, то ли их сделал его ученик Эдзё, который переписывал текст после смерти учителя. Но даже если эти заметки написал Эдзё, они всё равно основаны на том, что говорил Догэн. Возможно, это то, что Догэн говорил непосредственно Эдзё.