Я вылез из постели и включил компьютер.
По первому запросу – элитная загородная недвижимость. Интересно, сколько бы моих комнат поместилось в таком доме? Маленьких, тесных комнатушек, которые усилием одной только мысли, способны раздуться, раскрыться как попкорн до размеров особняка.
Но все же вызывающе роскошный дом мне не хотелось, современные модерновые изыски – тоже. Он должен быть в меру большим, в меру стильным. Один домик отвечал всем требованиям, и я уже поставил картинку на печать, когда вдруг подумал, что смотреть на дом и ощущать его своим – разные вещи. Я могу таращиться на фасад, видеть со стороны окна и двери и когда-нибудь лишь набрести на похожую усадьбу, не более. Нужна картинка, которая поможет мне почувствовать себя именно хозяином дома.
И тут я вспомнил про Сартра. Закладкой, которая не спешила двигаться с места, служила найденная в тумбочке фотография. Порыжевшая от времени, скорее всего, сделанная в неведомые мне 60-е или 70-е. На снимке большое окно в аккуратной деревянной раме. Открывшийся на густые посадки вид был заснят будто со второго этажа. Тем лучше. Несмотря на явный отпечаток времени, от фотографии веяло всем необходимым: чем-то только что приобретённым. Своим.
3.
Через пару дней результаты моих ежедневных упражнений отошли коллеге. В тот день Марк, душа компании, пришёл на работу позже обычного, поставил на стол бутылку виски и объявил, что уходит в другое место. Скажу честно, напиток с привкусом чужой победы сильно горчил. Когда мы узнали его предполагаемую зарплату, я понял, что перемены, которые так сильно ждал я, начались у Марка. Его уход расстраивал вдвойне: теперь коллектив сузился до начальника и угрюмого задрота за соседним столом.
После работы я не стал тащить аванс в ближайший супермаркет. Решил отметить выходные скромным ужином и двойной порцией упражнений.
Я забыл…Я забыл, что как только окажусь в квартире в эту пятницу, то тут же попаду в плен без возможности сопротивления и самоликвидации. Меня ждали чуть ли не у порога, пока я разувался, старик успел опорожниться новостями о беспокойствах в спокойных странах и поинтересоваться моим мнением о действующей власти, которое он уже готовился снисходительно обругать. Кое-как объяснив ему, что после работы мне нужно (необходимо!) поесть, я закрыл за собой дверь комнаты. Через час он ждёт меня, и я надеюсь, что до моего прихода он успеет снять белую накрахмаленную салфетку со своего ноутбука.
Иногда я уговаривал раздражение мифической мыслью об отпущении грехов. «Этот парень каждый день слушал бредни старика с сенильной деменцией, этот парень даже узнал, что такое сенильная деменция! Этому парню нельзя в ад, там у нас куча стариков и у каждого свой «чтотонеработает» компьютер». – такой вердикт я должен услышать на высшем суде, заседание которого состоится…
Я шёл в ванную с этой спасительно-бредовой мыслью, пока она не прилипла к посеревшему краю раковины, оплёванной или облёванной беловатыми, пережёванными кусками. Первый раз за годы моей ощетинившейся мужественности мне захотелось плакать.
В комнате Сэмика, освященной тусклым светом, льющимся из-под пыльных плафонов, было неуютно и суетно. Полосатые вылинявшие шторы плотно задернуты на обоих окнах, судя по прелому воздуху, наглухо закрытых. Весь хлам с круглого стола посреди комнаты старик перебросил на кровать – на подушке лежала пустая картонная коробка от чая. Зато на самом столе кроме ноутбука и аккуратно сложенной пачки бумаги с парой ручек не было ни крошки. Громко, с трескучими помехами работал телевизор.
По заданию курсов «Неотстающих от жизни» Семик осваивал интернет-покупки.
– Вы хотите что-то конкретное купить?
– Нет, мне просто надо знать, как это делается, – перекрикивая телевизор отвечал ученик.
– Вам потом это понадобится? – сжало в висках.
Короткий смешок, которым он частенько обозначает своё присутствие, на этот раз прозвучал в тему:
– Нет, говорю же, просто выполняю задание.
Всё это слышалось примерно так: «Знаете, я не хочу лезть в воду и учиться плавать, но буду вам признателен, если вы помашете руками на берегу, чтобы я был в курсе процесса».
Мы разошлись в половине второго. Мне казалось, что я отсидел полный рабочий день.
Когда я вернулся к себе, желание сбежать в мир на фотографии только возросло. Вчера, перед сном, упражнение захватило настолько, что мне мерещился шум ветра в посадках.