Судя по всему, отец Джиао никак не мог определится что сделать с ней, потому упокаивал призраков в деревне, высасывая из них Демоническую Ци. Сама Джиао воспринимала это как «Демонический Зверь охотится на обитателей деревни», а единственным способом решения проблемы у нее в голове осталось «продаться кому-нибудь взамен на помощь.» Вон она и вышла на дорогу, желая так помочь деревне. А уж на дороге такую вот девицу с руками оторвали… первый же прохожий заговорил и «а давай я тебя продам, а на деньги твоей деревне заклинателей наймем. Я сам деньги и отнесу». Конечно же желая обмануть, никаких денег он бы ей не отдал и тем более заклинателей-таоистов не привел бы в деревню. На первый взгляд так. Но вопросы оставались… и когда-нибудь Сяо Тай докопается до них. Зря она тогда «ростовщика» отпустила…
Она расслабляется в горячей воде, ее тело млеет под мягкими прикосновениями, она рассказывает, как она шла по дороге и вдруг встретила эту Джиао и ее «отца», чиновника пятого ранга, его слуг и мечника Гвансона. О том, как он с самого первого взгляда ей не понравился, наглый воображала. Слишком уж много о себе думал. Шутил и зубоскалил постоянно, а ведь она его сперва убить хотела. Она — Седьмая Сестра, она представляет собой все Братство и каждый ее удар — это удар Братства и нечего тут усмехаться. Те, кто думают, будто могут шутить с Седьмой Сестрой, шутить с Братством Горы — скоро поймут, что это не так. Она тут не просто за покупками вышла. Она — имидж Братства укрепляет и к Генералу Лю Байгу в гости, договор заключать И вообще, у нее планы. Трактир поставить у подножия горы на ровной площадке, речной порт с причалом удобным оборудовать, гостиницу, а потом и рынок открыть. Ярмарку. А там и биржу. И у нее совсем не было времени с каким-то Гвансоном возится. Но, да, увязался за ней, как банный лист прилип. И мертвая деревня, пепелище с костями под ногами, одинокий, покосившийся домик на окраине, странное чаепитие из пустых чашек с пылью и пауками. Скелеты дядюшки Вана и младшенькой Чун. Желтоватая, полированная поверхность огромного, тяжелого черепа твари, которая пыталась втиснуть его в дверной проем. Котенок Кики. Договор с деревней. И да, она была босиком. Потому что красные башмачки, выданные ей еще со свадебным комплектом семьей Вон Ми — порвались в клочья. Этот негодник Гвансон — был ей должен! А потом — схватка с «Демоническим Зверем», быстрая, быстрая! Она даже подумать не успела, ее тело среагировала само по себе. Сейчас он думает — а если бы она не отступила тогда, смогла бы она спасти Гвансона или они просто погибли бы вдвоем? И вообще, кто он ей такой? Просто попутчик. Даже не попутчик, привязался по дороге, кобелина такая. К нему с уважением, она его даже не убила сразу, а он под ханьфу руками… вот совсем как эта Вэйлин!
Она прервалась и слегка покраснела. Потом одернула себя — сестра Вэйлин тоже девушка и ничего такого тут нет, а ноги у нее и правда устали и так приятно, когда ее так… интересно, теперь она как честный человек должна на Вэйлин жениться?
— И… там он и остался. — заканчивает она историю: — прямо на берегу. Нашла я ему место поживописнее, там и похоронила. Но Джиао уверяет что видит его, вечером обещала поговорить с ним и со мной одновременно. Устроить спиритический сеанс. Я вообще материалистка, но в вашем мире и в бога, и в черта поверишь. Тут все что угодно быть может. После того, как я Кики увидела — у меня вера в материализм изрядно пошатнулась. И она и девица эта — они ж не едят ничего! Чем питаются — непонятно. Все с ней непонятно, но вот до города доберемся… а Гвансона жалко. Бесстрашный был малый. И юморной. И башмачки мне должен остался.
— И все-таки ты младшая сестра, Сяо Тай. — говорит Вэйлин: — давай вторую ногу, помну.
— Чего это я младшая… — ворчит Сяо Тай, но ногу — протягивает. Немного возится, устраиваясь поудобнее.
— Ничего ты в любви не понимаешь, — качает головой Вэйлин: — хорошо, что твоя душа познала это чувство. Плохо что господин Гвансон умер. Вы были бы прекрасной парой.
— Пффф! Скажешь тоже. Он — неисправимый бабник и зубоскал. Да еще и скотина.
— Вот я и говорю. Ничего ты не понимаешь, младшая.
Глава 12
Глава 12
— А потом Старшая Фэйхуа предложила создать профсоюз. А я сказала, что необходимости в создании дублирующей структуры нет. И тут мне в голову пришла мысль. И я ею поделилась со Старшими Сестрами. А они уже… — тараторит Лилин, держа Сяо Тай за руку и заглядывая в глаза. Они вместе с Богинями «Персикового Сада» и скромно сидящей в углу Джиао — сидели в Красной Комнате и пили чай после сытного ужина. Все условия Вэйлин были выполнены, Сяо Тай искупалась, смыла дорожную пыль, вкусно и сытно поела, вдоволь наобнималась с младшей сестренкой и теперь настало время поговорить о делах. Начала Лилин, а Богини — подтверждали или вставляли реплики, уточняя и объясняя детали.
Тем временем, события в «Персиковом Саду» неслись галопом, опережая даже события на Горе. Вот как только младшенькая Лилин появилась в «Персиковом Саду», так и понеслись галопом, да. Для начала эта Лилинг поделилась со Старшими Сестрами и Богинями «Персикового Сада» своей концепцией «давайте думать без границ» и «устроим мозговой штурм». Старшие Сестры концепцию приняли, подумали и решили — а в самом деле. И принялись воплощать. Дело в том, что у каждой из Богинь «Персикового Сада» уже были деньги. Вернее — долговые расписки от «Персикового Сада». У «Персикового Сада» конечно же была управляющая, старая, высохшая женщина по имени Роу Фа, которую все называли просто «матушка». Однако и матушка Фа не являлась владелицей «Персикового Сада» и работала на найме, по контракту. Настоящим владельцем «Персикового Сада» был некий далекий родственник влиятельного чиновника из Запретного Города. Родственник проживал в Лояне и ни разу не был в заведении, матушка Фа просто отправляла ему деньги с торговыми караванами и курьерами каждые несколько месяцев. И до тех пор, пока эти деньги поступали регулярно и в надлежащем количестве — он и не собирался навещать ни Чаньюэнь, ни сам «Персиковый Сад».
При этом сама матушка Фа явно скрывала часть доходов заведения, ну это было понятно. С девушками в «Персиковом Саду» матушка Фа обходилась очень просто — она не выдавала им денег. Внутри заведения действовала система взаимных расчетов и кредитования. Девушки сами платили за свои наряды, за косметику и еду, а все их траты — записывались матушкой Фа. И понятно, что цены эти были… далеки от рыночных. И обычная девушка, попавшая в «Персиковый Сад» уже через месяц, поняла бы что она — изрядно задолжала заведению и матушке Фа. За шелковый халат, за сладости на столике, за хороший чай и горячую ванну, за вызов лекаря и благовония, за теплые войлочные тапочки, за дополнительное одеяло холодными ночами, за обучение игре на музыкальных инструментах… мало ли чего нужно девушке. А без красивого халата, без хорошей косметики, без всего этого — не привлечешь клиента, не станешь зарабатывать больше… так что приходилось тратиться. И это был замкнутый круг — для всех, кроме трех Богинь «Персикового Сада», госпожой Фэнхуа, Утренний Ветер Песни, госпожой Бэйхуа, Лепестк Лотоса, и госпожой Вэйлин, Северной Звездой.
Эти трое — зарабатывали больше, чем все остальные девушки «Персикового Сада» вместе взятые. Но и тратили они много. У них были лучшие наряды, самая дорогая косметика и благовония, лекарства, целители и учителя. Однако, даже несмотря на это — Богини зарабатывали больше. И на счету у них копились деньги. Деньги, которые должны были в конечном итоге стать выкупом, суммой для закрытия контракта и получения желанной свободы.