— Не смей произносить ее имя в этом доме! — шипит Глава Шао: — довольно этого!
— По аналогии с Кали. — словно не замечает его Старейшина Боджин: — наследник Сянь должен был стать тем самым, Избранным, должен был освоить Демоническое Искусство, получить Темный Дар Крови по праву наследия. И… все, на что хватает этого недоумка — высосать жизненную энергию из жены нашего офицера. Красота! Вместо Чудовища ты получил недоумка и молокососа. Какое разочарование. Запомни, младший Шао, этот Сянь станет настоящим наследником только после одобрения его кандидатуры в Совете и никак раньше. Я буду голосовать против. — Старейшина разворачивается и уходит. Глава Шао некоторое время смотрит ему вслед. Потом — наклоняется над телом. Черно-синие веточки вен, просвечивающие через белую, почти прозрачную кожу — говорят о том, что было применено именно Демоническое Искусство. Наследник Сянь растет. Осваивает новые способы убийства.
Шао снова смотрит на дверь, куда только что вышел Старейшина.
— Эй там! — повышает он голос: — ближняя!
— Да, Глава? — из-за двери появляется девушка в золотистом ханьфу с высокой прической: — я тут.
— Тело подготовить к похоронам. Провести с почетом и отпеванием в Сливовом Саду. Семье выплатить двойную… нет тройную компенсацию. И вызвать ко мне капитана Южной Стражи, некоего Мо Гуаня. Все. Исполняй.
— Будет сделано, Глава. — девушка склоняется в поклоне, но Шао уже не смотрит на нее. Быстрым шагом он выходит в коридор и идет к себе во внутренний дворик. По дороге он анализирует ситуацию.
Старейшина Боджин не знает и десятой доли от того, что на самом деле происходит. Критиканы из Совета, старые консерваторы, им нельзя дать узнать, они запретят все на корню. Традиции… у Клана Феникса были свои традиции по воспитанию и выращиванию будущих наследников. Никто никогда не задумывался, почему кланы заклинателей — поднимались и падали, исчезали и появлялись и только Клан Феникса — всегда был один из сильнейших. Вернее — задумывались, пробовали найти секрет, но никто так и не преуспел. Потому что никакого секрета не было. В Клане Феникса понимали простую истину про то, что отец — завоевывает империю, сын сохраняет ее, а внук — пускает по ветру. Каждое следующее поколение растет в более комфортных условиях, они уже дети и внуки Глав Кланов, им некуда расти, у них нет амбиций, они не проходили через испытания, не испытывали голода, не жили на улице, не попадали в смертельно опасные ситуации, один словом — не видели жизни как она есть. Любой отец хочет чтобы его ребенок вырос в лучших условиях чем он, никто из тех, кто прошел испытания огнем и мечом — не хочет чтобы его сын или дочь прошли через это же.
Но в Клане Феникса знали, что только в условиях жесточайшей конкуренции может вырасти настоящий последователь Демонического Искусства Фениксов, умеющий обращаться к темнейшим уголкам души мстителя, но не растерявший своего человеческого начала. Только такой может наконец полностью овладеть артефактом Прародителя и повести за собой Клан — в светлое будущее, где нет никаких кланов, кроме Клана Лазурного Феникса. Сгорая, чтобы восстать из пепла.
Потому условия воспитания наследников в Клане были крайне жесткими. Ходили слухи, что якобы Глава Шао специально натравливает одних на других, но это неправда.
Этих не нужно было натравливать, Главе Шао достаточно было не обращать внимания на их выкрутасы, и все потомки Фениксов самостоятельно устраивали настоящий ад внутри семьи. Однако внутри семьи все равно вырастали слабые духом. Ведь несмотря ни на что, все же внутри семьи — существовали ограничения. Издевайся, но не сломай. Избивай, но не калечь. И никаких убийств, потомков Феникса не так уж много, все должны вырасти, всем должно найтись применение.
В такой ситуации Фениксы выращивали тех, кто просто сдавался. Чтобы воспитать в человеке жажду амбиций, стремление к победе несмотря ни на что, жгучее желание доминировать и не сдаваться, в то же самое время — умение вести людей за собой, договариваться с ними, понимать их желания, — для этого всего требовалось жить вне клана, на улицах, расти с самого низа, при этом — имея жгучую обиду внутри.
Так что Старейшина Бо не знал и десятой доли плана Главы Шао. Глава не рассчитывал на наследника Сяня, тот действительно был лишь средством, но не целью. Хотя сделать из него пугало Глава Шао никогда и не планировал.
Он выходит во внутренний дворик, туда, где у него разбит небольшой сад с цветами. Рядом с мраморной колонной, разглядывая соцветия-фонарики стояла юная девушка в сиреневом ханьфу и с веером в левой руке. В правой руке девушка держала дорожную сумку зеленого цвета. Низ сумки был одним бордово-коричневым пятном.
Глава Шао замедляет шаг. Во внутренний дворик никому нет хода, только с его прямого распоряжения, а это значит…
— Приперся… — ворчит он: — принес?
— Как и приказал Глава Шао, — девушка поворачивается к нему и ставит сумку на стоящую рядом небольшую колонну: — голова Ван Луна, Шестого из Братства Горы и вашего агента влияния.
— Сколько же этот засранец мне стоил. Сперва я плачу ему, чтобы он шпионил и оказывал влияние на Братство, а потом я плачу тебе, чтобы ты принесла мне его голову. Сплошные расходы. — качает головой Глава Шао: — но оно того стоило. Первый Брат нипочем бы не поверил, что у меня нет шпиона в его лагере, а теперь, когда этот шпион разоблачен и уже убит… он будет думать, что у меня больше нет шпиона.
— Как всегда Глава Шао проницателен. — кивает девушка: — именно так Первый Брат и подумает. Хотя… сейчас уже не так важно, что именно думает Первый Брат. Важно, что думает Седьмая Сестра.
— И как у тебя отношения с Седьмой Сестрой? Твой маленький проект растет и развивается, а? — Глава Шао садится на скамейку и любуется цветами во внутреннем дворике: — погляди, как красиво цветут в этом году пионы. Как писал Ли Бай в своей знаменитой поэме «Цин Пин Дяо» про наложницу Ян Юйхуань — «плавающие облака напоминают мне её одежду, а лицо — пионы».
— Я не так уж и сильна в поэзии, мой господин. — качает головой девушка: — но Седьмая Сестра и вправду прекрасна как эти пионы. Еще в первую нашу встречу, когда она раскрыла мой трюк, я преобразила мужское тело не полностью, а лишь лицом, а она — раскусила меня. Правда теперь она уверена, что я — мужчина и не могу изменять все тело, она так и называет меня — Мордопляс. Что… дает мне некоторое преимущество. В то же время ее способность ощущать Сферу Ци потрясающа. В радиусе ее воздействия эта младшая из Вон Ми может сделать все что угодно… но пока ей не хватает искусности. К сожалению, у такой силы есть свои недостатки и в первую очередь это — отсутствие развития. Уже сейчас ей необходимо постоянно потреблять пилюли Золотистой Ци. А это недешево и в продаже их нет.
— Пока все идет как надо. — говорит Шао: — наследник буйствует и сходит с ума, вызывая всеобщую ненависть.
— Может быть Глава Шао наконец объяснит мне что именно он задумал? — спрашивает девушка: — в конце концов я связала свою жизнь с вашей, принесла клятву верности. Я не могу обмануть вас или предать.
— Уверен, что ты так говоришь всем, обманщица. — ухмыляется Шао: — нипочем не поверю, что ты не ведешь свою игру, прекрасная Лу Цзижэнь. Да и… вот мне ты предстаешь как девушка, а Седьмой — как мужчина. Кто же ты на самом деле?
— Глава Шао! Как вы такое могли подумать… Я — девушка. И это мой истинный облик. Хотите — покажу больше? — шелк струится вниз с плеча девушки, обнажая белую кожу.
— Даже если покажешь все — это меня не убедит. — хмыкает Глава Шао: — знаешь ли ты, как называется этот цветок, у которого ты стоишь? Физалис. Ханьский Фонарик — как его еще кличут в народе. Соцветия в виде красивых ярко-красных или желтых фонариков. В моем саду много экзотических цветов, и почти все требуют особого ухода. Кому-то нужно побольше солнца, кому-то поменьше, какие-то любят влагу, а кому-то нужно чтобы почва была суховатой, для них слишком много воды — яд. Так и наследники нашего Клана — каждый из них прекрасный цветок, который требует ухода, у каждого свои таланты и потребности. Но… вот этот конкретный цветок, у которого стоишь ты — не требует никакого ухода. Он прорастет везде, где осталось частичка его корневища или упадет его семя. Потому что этот цветок — сорняк. Фермеры борются с ним, заливая поля водой, огородники выпалывают его, а он все растет и растет. Сорняки — живучи, знаешь ли.