— Значит, эта Джиао — шпионка? Убийца Императора? — говорит Гвансон, ничем не выдавая своих движений, но Сяо Тай знает что тот привстал внутри кареты и даже примерился, держа кинжал в руке, готовый проткнуть несколько слоев фанеры и ткани.
— Я не убийца! — восклицает девушка и бросает поводья: — Госпожа! Прошу вас!
— За дорогой следи. — говорит Сяо Тай: — конечно ты не убийца. Но и не крестьянская дочка. А знаешь, что тебя в первую очередь выдало? — она проводит кончиками пальцев по лицу Джиао и растирает темную субстанцию между большим и указательным: — вот это. Слишком уж у тебя лицо темное, будто бы действительно загар, но пополам с грязью. Крестьянские дочки так не выглядят. Они загорелые, но чистые. Грязными они дома могут быть. Для них на улицу в своей деревне выйти — уже выход в свет и событие и ради такого они обязательно себя подготовят. Может у них не будет дорогого наряда или украшения, но тот наряд, что есть — будет чистенький. И лицо вымоют и руки. С такой грязью на лице только в городах нищенки ходят, худшие из них. А ты — хорошо питалась, у тебя нормальное платье и поставленные движения… а лицо коричневое. Если так с ходу предположить, то ты скорей всего или певица, которую за долги продали, либо беглянка из какого-нибудь «Сада Свежестей». Или вовсе — с тем стариканом в доле, не удивляюсь, если он на самом деле твой тайный возлюбленный.
— Ну уж нет! — возражает Джиао: — никакой он мне не возлюбленный! Он сволочь! Обещал безопасное путешествие, а сам!
— Ага, значит беглянка. От чего бежим? — интересуется Сяо Тай, приканчивая очередное яблоко: — от постылого навязанного брака? Или ты у нас брачная аферистка и отравительница мужа? — она продолжает отслеживать движения внутри кареты. Гвансон спрятал свой кинжал и уселся на место. Понятно, значит на нее нападать не собирался, опасался нападения со стороны Джиао. Интересный тип.
— Я… — девица Джиао справляется с собой и выправляет карету, украдкой трет щеку в том месте, где Сяо Тай смазала ее грим.
— И слава Гуаньин! — говорит Гвансон, Сяо Тай чувствует, что тот расслабляется и даже закидывает руки за голову: — значит мы все-таки ни на какого Демонического Зверя охотиться не поедем!
— Почему это? — удивляется Сяо Тай: — девица ненастоящая крестьянская дочка, но Демонический Зверь вполне реален. А раз уж Седьмая Сестра вышла в мир, справедливость причинять, нужно же хоть один подвиг совершить. Вас все равно спасать бесполезно, у вас кого не убьешь — прав будешь. Такова диалектика жизни. Потому то я никого и не убила, тут если начнешь, вас всех валить придется, все одним миром мазаны. И я с вами вместе. Как говорится, кто без греха пусть первый кинет в эту Джиао камнем. — она хмыкает и хлопает девушку по плечу: — да не бойся ты так! Все мы грешны. Ну, давай, рассказывай, что там у тебя? Ты людей похищала, вырезала сердце, варила в котелке по ночам и ела с соевым соусом? Нет? Я вот знаю людей, которые на такое вполне способны. Насильники, убийцы, сволочи до одного. Все мои друзья.
— Ээ… — шокированная девица Джиао только рот открыла, а Сяо Тай откинулась назад и подставила лицо все еще жаркому осеннему солнцу.
— Справедливость я, конечно, наведу, — говорит она и жмурится ярким солнечным лучам: — но свою собственную. Где там твой Зверь и что с ним за история? Он за тебя замуж отказался идти что ли?
Глава 5
Глава 5
— Ну вот, как раз то, о чем я и мечтала! — говорит Сяо Тай и легко спрыгивает с крыши кареты вниз: — дорожные приключения и тихие привалы, разговоры ни о чем под ночным небом у костра! Гвансон, лентяй такой, вылезай наружу!
— Как будет угодно Госпоже. Но у меня болит грудь и в боку колет. И вообще я едва передвигаюсь. — откликается мечник из глубины кареты: — я же раненный.
— Покой нам только снится, Гвансон. Запомни, в ВССТ нет больных и здоровых, есть живые и мертвые.
— Вэсэсэтэ? Это еще чего такое Госпожа опять придумала?
— Вооруженные Силы Сяо Тай. Мои вооруженные силы. Которые сейчас состоят из двух бойцов. Тебя и этой певички Джиао. Хм, а ведь мне только сейчас в голову пришло что как-то многовато вокруг меня певичек. Госпожа Вэйлин из «Персикового Сада», Гу Тин, которая Палач Тысячи Порезов и эта Джиао, которую я пока еще ни разу не слышала. — задумывается Сяо Тай: — говорит ли это обо мне как о легкомысленной особе?
— Я пока место для ночлега оборудую и костер разведу. — говорит девица Джиао: — а продовольствия у нас еще много… правда Госпожа все яблоки съела.
— Госпожа имеет право. Скажите спасибо что Госпожа вас не съела. Хотя вот тебя, Джиао явно откармливать необходимо, вон какая худая. Кушать больше и приседания со штангой. Что же до этого лентяя Гвансона, то его мясо наверняка будет очень вонючим. Вот если бы его кастрировали в детстве…
— Все, все, я уже выхожу… — дверь кареты открывается и оттуда поспешно вываливается Гвансон: — не надо никого кастрировать!
— Так тебя давно надо было кастрировать — в детстве. Ел мясо кабанов или барашков некастрированных? Вонючее же? Ну вот. С другой стороны, если тебя сутки другие в уксусе мариновать, да с чесночком потом пожарить… то глядишь не так отвратно будет.
— Госпожа изволит шутить… — натужно улыбается Гвансон: — у нас еды много. И сладости есть и вино.
— Это пока. А как только все закончится и голодные позывы стряхнут с нас позолоту цивилизации — вот тогда перед нами и встанет философия утилитаризма во всей ее красе. Каждый человек должен стремиться к удовольствию и избегать боли, верно? — разглагольствует Сяо Тай, включив лезвия Ци и скользя вдоль поляны, разминая ноги. Ей приходится повышать голос, чтобы ее услышали, но ощущения от стремительного передвижения просто волшебные. Это как если бы иметь возможность везде на своем катке кататься. А ведь люди в больших городах за такое деньги платят, думает она, перебирая ногами так, чтобы скользить боком. Разворачивается, комья земли и вырванные с корнем растения разлетаются в стороны. Она отталкивается и скользит в другую сторону. Красота.
— Конечно! О чем тут говорить… я пока покрывала расстелю, да припасы из дорожных сумок достану. — говорит мечник и принимается доставать дорожные сумки. Сяо Тай прищуривается в его сторону. Гвансон все еще у нее на карандаше, вот к бабке не ходи, постарается ночью ее прирезать. Всем нужно спать, даже крутым культиваторам. Она не крутой культиватор, а потому ей придется оборудовать себе спальное место подальше от Гвансона, так, чтобы Сфера Ци предупредила ее о нападении. И, как учил ее Вэйдун, бывший специалист Императорского подразделения Тихих Криков — предварительно укрепить тело.
Этой Джиао она тоже не доверяла, девушка скрывала свою личность и делала это довольно хорошо. До Хитрого Змея Лу ей как до луны пешком, согнувшись в пояснице и пятясь задом, однако Хитрый Змей вообще особняком стоит. Таких как Хитрый Змей надо с самого начала дустом травить, вот прямо с первой встречи, а иначе через некоторое время выясняется, что этот Брат Лу стал таким нужным и необходимым, что без него аж ломка. И Сяо Тай не является юной наивной идиоткой, которая считает, что Брат Лу — только ей верен. Клятву верности он принес, ага. Она вот уверена, что Брат Лу каждой стороне конфликта выгоден и необходим, и каждой стороне — клятву верности принес. По одной простой причине — такие как Рейнеке Лис, Хитрый Змей Лу Цзижэнь — всегда выигрывают. Какой самый простой способ всегда выигрывать в любых конфликтах? Очень простой — быть за каждую сторону. Кто бы ни выиграл — ты в шоколаде. Так что скорей всего и в клане Лазурных Фениксов, и в клане Северного Пика и у Генерала Лю Байгу, и у Наместника этого самого Брата Лу — привечали, любили и надеялись на его помощь и поддержку. Ах, да, а еще эта скотина наверняка везде деньги получал. Конечно, немного выбивался из общей картины тот факт, что он ей деньги приволок, дескать вот, доля Госпожи Кали, пожалуйста пересчитайте. Но она подозревала что эта Сяо Тай для Брата Лу что-то вроде любимого проекта «из грязи в князи», из разряда «а смотрите как я могу — никому неизвестную девчонку в Богиню превратить!». Такой вызов самому себе. Так что да, вероятно, что именно к ней Брат Лу испытывал некоторую привязанность… которую не следует путать с лояльностью. Вот Третий Брат ей лоялен и верен, у него все просто, Сяо Тай — его друг и товарищ, а кто против — тому он что-нибудь сломает. Несколько раз. А с Братом Лу все сложнее… его лояльность нужно заслужить… а пока — показать, что они поют в унисон. Так сказать, оправдать высокое доверие партии. Потому что страшный человек этот Брат Лу, страшнее Первого, Второго и Третьего братьев вместе взятых. Вообще самый страшный из всех людей, которых она тут встретила. И не только враг из него страшный, но и союзник не менее проблемный. Потому что у него своя голова есть на плечах, а вот куда эта голова повернута и что именно думает — никто не знает. Потому что он и так уже союзник всем (!) вокруг. Вообще всем.