— И титек у тебя нет! — звучит голос из-под тента, где пираты — уселись поудобнее, в ожидании развязки: — а нас капитан потом по голове не погладит, если мы будем в порту проблемы доставлять.
— Вот именно. — кивает Кабанчик: — забирай свою палку и вали отсюда. «Орхидея» еще в порту стоит, вот туда и устраивайся. Может еще увидимся, как добычу богатую поднимем, да Цветочная Лодка рядом будет. Если увидишь Морскую Лилию — привет передавай от ребят с «Летящей Рыбы».
— … — Сяо Тай разглядывает Кабанчика внимательней. Надо же, думает она, а эти ребята не такие уж и злодеи, хотя вроде пираты же. Вот в самом начале они себя правильно повели, по-пиратски, поставить на кон серебро и заставить отрабатывать — это по-пиратски. В рабство ее продать, ограбить там, да просто вдоволь покуражится… но эти ребята на редкость добродушны. Что с ними такое? И Кабанчик ведет себя так, словно он не большой и страшный пират, а сельский учитель в небольшой школе. Разговаривает с ней как с ребенком, мол куда ты лезешь, глупышка.
Эти ребята определенно начинают ей нравится. А этого нельзя допустить, ей их еще убивать потом, она же поклялась. Убивать Кабанчика уже не хотелось… может зря она все это затеяла? Может ей просто нужно было — перенаправить природную Ци, превратив себя в машину для уничтожения и взмыть в облака, пролетев над морской гладью, ведь с высоты птичьего полета так хорошо видно корабли… а потом — находить те, что под пиратскими флагами и просто топить их с высоты, разбивая корпуса Пушкой Гаусса. Неделя таких полетов, может больше — и ближайшее побережье очищено. Когда ей разбираться в сортах пиратов, всех на дно и все тут.
— Если ты так настаиваешь… — говорит она и бросается вперед. Прямо на него! Она видит как расширяются его зрачки, но он не успевает среагировать. Она проскакивает у него под рукой, короткий тычок рукоятью тренировочного меча в бок, заставляя его скособочиться, ступней ноги подбивает ему колено с обратной стороны и, пользуясь тем, что он — уже потерял равновесие, нелепо взмахнув руками — обозначает удары. Кончиком деревянного меча — локти, колени, живот, горло, грудь… она вертится волчком, обходя его со спины. Он такой медленный! Сестрица Ли Цзян — всегда такая быстрая, а он — медленный! Очень и очень медленный! Она успевает обозначить разрезы на его спине, подколенные жилы, ахилловы сухожилия, тычки в почки, разрез позвоночника… а он еще даже не успел равновесие восстановить! Еще тычок рукоятью — в бедро. Кабанчик покачивается и… она толкает его ладошкой. Не сильно, едва. Но этого хватает, чтобы он, уже потерявший равновесие и балансирующий с одной поднятой в воздух ногой — покатился по песку.
В воздухе повисла тяжелая тишина. Кабанчик — поднял голову и посмотрел на линию, прочерченную в песке. Он все же не пересек ее, лежал на самом краю.
— Теперь ты воспринимаешь меня серьезно? — спрашивает она, взмахивая тренировочным мечом так, словно стряхивая кровь с деревянного клинка. Такое привычное движение. Сколько времени она провела в Деревне Вечного Праздника? Достаточно, чтобы у нее выработались кое-какие привычки. Вроде этой — отводить меч в сторону клинком вниз, одним резким движением, стряхивая кровь с лезвия. Она же вроде не мечник? И не мастер боевых искусств.
— Моя Наставница — Истинная Кеншин. Следующая путем меча. — говорит Кайсеки и в наступившей тишине его слышат все.
— Ладно. — Кабанчик медленно встает и отряхивает свою одежду: — извините уж меня, юная госпожа, не признал. Сразу бы сказали, что вы мастер меча. Разрешите попробовать еще раз, только на этот раз — серьезно?
— Конечно. — она поднимает деревянный меч снова. Одной рукой над головой.
— Спасибо. — Кабанчик поднимает свой тренировочный меч и осторожно — делает шаг вперед, держа его в откинутой назад руке. Сяо Тай — выдыхает. Все вокруг — словно замирает на мгновение, мир меняется на глазах, а Ци, разлитая вокруг — осыпается вокруг лепестками розовых цветов. Как говорит Ли Цзян — ты должна владеть мечом, а не меч должен владеть тобой. Чтобы нанести удар — нужно просто двинуть рукой. Но чтобы одержать победу — нужно сперва победить самого себя. Это как в кюдо — нельзя выстрелить, не успокоив дыхание. Нельзя успокоить дыхание, не успокоив дух. Она выдыхает и успокаивается. Больше нет песчаного берега, нет других пиратов, нет солнца над головой. Есть только она и тот, кто стоит напротив. И она не знает долго ли она стоит вот так — словно статуя с поднятым мечом. Не знает, сколько еще она будет стоять. Не знает когда и как именно будет атаковать тот, кто стоит напротив. Она знает только одно — что как только он сделает шаг навстречу и поднимет свой меч, начав атаку — он умрет. Все остальное неважно. Всего остального нет. Есть только она, тот кто стоит напротив и Смерть за ее плечами. Все предопределено, этот миг предопределен, взвешен, измерен и найден. Словно мушка в янтаре — красота последнего взмаха.