— Госпожа Фу желает поприветствовать вас лично. — отвечает проводница: — большего я сказать не могу.
— О. Вот как. — старый Чу мазнул по Сяо Тай недовольным взглядом и покачал головой: — стой за моей спиной деревенская девчонка и не вздумай умничать как обычно!
— Не зли меня, старикан. — прищурилась она, вставая, чтобы перевести дыхание и перехватить свой посох поудобнее: — а то заплачу местным певичкам чтобы тебя до инфаркта довели.
— Твой язык нас всех до беды доведет. — вздыхает старый Чу.
— Старшая Сестра Сяо — пожалуйста прислушайтесь к словам господина Чу. — вставляет Иссэй: — он все-таки бывал тут не раз. И он знает извилистые пути цветочных лодок. Лепестки лотоса тянутся к солнцу, но его корни — в глубине темных вод.
— Госпожа Наставница еще пока слишком слаба. Вам вредно волноваться и напрягаться. — добавляет Кайсеки, склоняя свою лобастую голову.
— Вот поэтому я и говорю, что не сама доведу его до цугундера, а местным певичкам заплачу. Пусть всю ночь на нем скачут, авось старикан от радости копыта откинет… — ворчит себе под нос Сяо Тай, мысленно признавая, что ее характер очень сильно испортился. Вообще у наркоманов характер всегда портится. Нет дозы — ломка. Есть доза — на окружающих внимания не обращают. А у нее сейчас ситуация такая, что вроде и доза есть (хитрозадый Кайсеки спрятал ее драгоценную коробочку!), но употребить не может. Потому как порвалось у нее что-то внутри и сейчас даже если закинуть в рот драгоценную коричневую горошинку — толку не будет. Нет, ее не скрутит в спазм, но и теплого ощущения Золотистой Ци, вливающейся в организм — не будет. Она уже пробовала. Так что… характер у нее заметно испортился. А уж старикана этого вредного она совершенно точно с собой заберет в славный город Лань и отдаст Другой Сяо для опытов. Чтобы познал всю мощь современной медицины. Иглоукалыватель хренов.
— Извините. — говорит их проводница: — но, господин Чу, мечник и слуга останутся здесь. Я провожу их в ваши каюты.
— Что? — вскидывается старикан.
— Госпожа Фу желает лично побеседовать с заклинательницей. — твердо говорит провожатая.
— Но… — старик кидает взгляд на Сяо Тай: — могу ли я сопровождать ее? Моя племянница совсем еще несмышлёная девушка и может поставить нас всех в неловкое положение…
— К сожалению это невозможно. — говорит Азалия и Сяо Тай чувствует, что в воздухе как будто проскочила искра. Рядом напрягся Иссэй, протянув руку к рукояти меча, засопел Кайсеки, а старый Чу — вперился своими подслеповатыми глазками прямо в лицо провожатой. Секунда, другая… и он — расслабился и отступил назад, что-то ворча себе под нос.
— Прошу прощения за доставленные неудобства. — говорит Азалия, говорит таким тоном, что становится ясно — ей ни капельки не жалко.
— Слушай, младшая Сяо. — тихо говорит старый Чу, безмерно удивляя ее своим обращением. Даже не сказал «деревенская дурочка» или там «невежда». Да что это с ним?
— Постарайся не втянуть нас в еще большие неприятности. — говорит старый Чу: — госпожа Фу очень влиятельная особа. А сейчас мы и вовсе на ее территории находимся. Надеюсь на тебя и твою мудрость, младшая Сяо.
— Конечно, старший Чу. — она легко поклонилась старикану, поняв, что сейчас не время препираться.
— Прошу. — женщина с цветочным именем Азалия — открывает дверь перед и отступает в сторону, увлекая за собой остальных. К удивлению Сяо Тай перед ней предстает вовсе не тронный зал дворца, а обычный кабинет. Едва ли не меньше капитанской каюты на «Летящей Рыбе». Киноварь, позолота и нефрите — вот и все, что можно сказать об убранстве этой комнаты. У стены на диване — сидит девушка в красном шелковом платье, которое спадает с ее плеч, бесстыдно выставляя напоказ белоснежную кожу. Черные волосы, ярко-алые губы, темные глаза, дымок, который вьется над ней, исходя из длинной, изящной трубки, которую она держит в своих пальцах, красные ногти, нефритовая заколка в волосах…
Сзади за ней бесшумно закрывается дверь. В наступившей тишине Сяо Тай изучает хозяйку цветочной лодки, госпожу Фу.
— Добро пожаловать в мою обитель наслаждений. — говорит девушка, вынимая тонкий мундштук курительной трубки из уголка рта: — думаю нам с тобой есть о чем поговорить, сестра-заклинатель.