— Это точно. Кушать тебе надо больше, — покровительственно отзывается Чжан и подхватывает Сяо Тай одной рукой (она даже ойкнуть не успела), подхватывает и на телегу подкидывает. Она поспешно хватается за пояс Второго Брата, тот поддерживает ее, чтобы не упала.
— Седьмая! — говорит Второй Брат: — раз уж ты теперь в одной телеге со мной, давай подпевай. Сейчас будет семнадцатый куплет про рыбака Ши У Юн, куплет в котором открывается метафорический смысл всего произведения! Понимаешь, рыбак в этой, кажущейся такой простой песне символизирует непрерывное течение человеческой мысли в хаосе Вселенной, и в то же время — является символом возрождения, очищения и восстания из пепла, символом неоднозначности и текучести, образцом для подражания и отеческой фигурой в подсознании. Куплет показывает, что именно Ши У Юн способен не только пережить шторм, но и преподнести своей возлюбленной метафорический смысл бытия, основу основ. Возлюбленная в свою очередь символизирует буддийское начало, приятие неприятия и бытие без бытия. Первичность или вторичность формы и содержания, мужского или женского начала в каждом из нас и…
— Пожалуйста не надо, — взмолилась Сяо Тай: — Второй Брат, я сейчас с ума сойду. У меня очень простое задание — вот просто пройтись по вражеской территории и просто ограбить правительственные склады и уйти, не столкнувшись с войсками. Очень простое. По сравнению с тем, что ты на меня сейчас вывалил.
— Так ты не поняла? Вот смотри, Седьмая… давай с самого начала и медленно. Ши У Юн — простой рыбак, верно? Но не все так просто, как кажется, первый слог его имени — Ши. И конечно мы считаем, что это иероглиф 狮子 — Шизу, лев. Однако дальнейшие события показывают, что его вера прочна как камень, его руки прочны как камень… да и твердоголов он как… правильно — как камень! Значит первый слог его имени — 石头 — Шитоу, камень! Так кажется на первый взгляд, но если задуматься над текстом песни, то становится ясно, что рыбака поджидают Десять Бед, что у него есть Десять Добродетелей, а всего он поймал десять рыб. Значит Ши в первом слоге его имени это — 十 — Ши, десять! В одном его имени есть намек на Десяток Каменных Львов, но ведь это все энергия Ян, мужская, твердая, верхняя и светлая. Мы знаем, что вселенная гармонична в своих проявлениях и энергия Ян рано или поздно сменяется энергией Инь. Сменяется! Меняется! А где происходит обмен? Верно — на рынке! Значит первый слог его имени на самом деле это иероглиф 市场– Шичэнь, рынок!
— А ведь могла сейчас на кухне стоять, лапшу резать, — вздыхает Сяо Тай: — и какой черт меня дернул в рейд пойти?
— Впереди засада! — рычит Чжан Хэй, отпускает телегу, приостанавливая ее ногой и шаря рукой внутри, находит и поднимает свою алебарду, поспешно срывает с нее ткань: — подходите по одному, ублюдки!
— Брат Чжан, это не засада, это мои люди с лошадьми. — говорит Сяо Тай, увидев у людей впереди флаги с иероглифом «Небеса». Мордопляс Лу очень радовался, говорит вот, мол, госпожа Кали, у вас нынешнее имя — Тай, Небесная Роса, значит иероглиф «Тиен» — небеса, будет как раз в тему. Ахаха, как я хорошо придумал. И в ладоши хлопал, гад такой. Подмигивал, дескать, видите какой я остроумный. Она не поняла соль шуточки тогда, но милостиво покивала, да, да, остроумный и хитроумный и с чувством юмора все в порядке и мордочка красивая, молодец. Но не поняла, ага.
Однако сейчас среди разбойников почему-то шепотки пошли, едва они флаги увидели. Странно, небеса и небеса, чего тут. Синяя штука сверху, результат того, что излучение синего цвета имеет более короткую длину и следовательно — большее рассеяние в атмосфере. Смена направления излучения без изменения длины волны, рассеяние лорда Рэлея.
Ну и лошади. Не на руках же телеги тащить, это с горки легко, а ну как на горку потащим? Телеги тут тяжелые, о подшипниках никто и не слыхивал, за счет смазки осей какой-то черной гадостью все и движется. Не смазывать — растрескается и сотрется, конец телеге.
— Великая Госпожа! — кланяется стоящий впереди мужчина в черно-красных цветах: — ваши лошади готовы. Разрешите этому ничтожному Лу Су впрячь их в ваши телеги?
— Так это не засада, — огорченно опускает алебарду Чжан Хэй: — а когда засада будет?
— Я бы лично предпочла, чтобы никогда. — отвечает Сяо Тай, внимательным взглядом оценив человека по имени Лу Су. Подчиненный этого хитрого змея Лу Чзижэня, ладно скроенный, явно бывший военный — выправка, прямая спина, да и одежда на нем сидит как мундир. Его подчиненные — где-то человек двадцать таких же молодцов, разве что помоложе. Повинуясь команде, они тотчас разобрали лошадей и стали впрягать их в телеги. Сяо Тай поразила слаженность и точность их действий. Разбойников мягко, но непреклонно отстранили от управления телегами, подвели лошадей, начали возится с упряжью. Никакой суеты, никаких криков и ругани, никакого бардака. Вот если бы я своим разбойничкам приказала лошадей впрячь, так тут шум, гам, суета, ругань — до небес поднялись бы, думает Сяо Тай, полдня бы тут простояли и обязательно подрались бы между собой. И еще чего доброго — покалечили кого. То ли сами, то ли Третий Брат покалечил бы — разнимая и проводя миротворческую миссию в своей обычной манере «а сейчас я вам всем ноги переломаю, если драться не прекратите!».