— Проблема логистики, — кивает Сяо Тай: — было бы неплохо знать свои пределы и возможности. Но тут, боюсь, эксперименты могут быть чреваты. — она задумывается о том, чтобы она хотела знать. Например — какова предельная «вместимость» ее внешнего хранилища Ци? Раз уж она ничего не накапливает в себе, а все излучает наружу, причем постоянно — может ли она, например, закинуться сотней таких пилюль? Хотя бы десятком? И вырастет ли способность/сила в такой же прогрессии? Есть ли откат от неумеренного потребления таких вот пилюль? Как быстро восстанавливается Ци — если бы сразу после выстрела заклинанием по угловой башне она съела пилюлю — как быстро она была бы готова к следующему? Много вопросов, ответы на которые можно установить только опытным путем, а этого как раз она хотела бы избежать. В конце концов Сяо Тай у себя одна такая, у нее нет сотни морских свинок с разорванными меридианами и кучи пилюлей, чтобы скормить им. Если ее разорвет — то все, пипец котенку. Не, ставить опыты на себе — дурная примета. Значит придется полагаться на интуицию и продвигаться вперед крайне осторожно. Вот сейчас например — съела одну пилюлю, остальные про запас. Неизвестно когда у нее снова ломка начнется и когда она сможет еще такие достать. Пока так.
— Что же касается времяпровождения в Домах Удовольствий, то каждый проводит там время по своему усмотрению, в конце концов у каждого свои вкусы. — пожимает плечами Гуань Се: — но традиция отмечать успешный рейд в таких заведениях — священна. К сожалению, в большинстве своем приходится отмечать в заведениях не такого уж и высокого уровня, но для невзыскательной публики… Третьему Брату нравится.
— Еще бы. — фыркает Сяо Тай: — если там будет много выпивки и жаренное мясо ему все будет нравится. А тут еще и голые женщины… да его из борделя выковыривать придется.
— Третий Брат умеет радоваться жизни в любых обстоятельствах. — кивает Гуань Се.
— Некоторым людям удивительно мало нужно для счастья, — соглашается с ним Сяо Тай, вспоминая с каким довольным лицом Чжан Хэй наносил Чжу Туну «повреждения несовместимые с жизнедеятельностью».
— Однако сегодня мы отправимся в «Персиковый Сад», а это заведение довольно высокого толка. Рейд прошел удачно и у меня есть немного денег, а отличились в рейде всего двое. Некая Седьмая Сяо Тай и Третий Брат Чжан. Вот вас-то я и приглашаю в «Персиковый Сад». Отметим рейд, поговорим о том, о сем. Да и тебе не помещает расслабиться, а то приключение выдалось довольно нервным. — говорит Гуань Се и Сяо Тай посматривает на него с уважением. Вот может же по-человечески говорить, по-простому, понятно. Но иногда как начнет… при одном воспоминании песни из семидесяти двух куплетов про рыбака, познавшего тщету жизни и экзистенциальный кризис — у нее волосы дыбом вставали.
— Как-то это неправильно. — говорит она: — у меня тоже деньги есть. Давай уж пополам оплатим. Подозреваю, что у Третьего Брата есть только его красные штаны и алебарда.
— Третий Брат в этом плане настоящий монах, не привязывающийся к ценностям земным, ни к предметам роскоши, ни к деньгам, ни к славе мирской. Правда… в других отношениях он совсем не монах. — признает Гуань Се: — а что это у нас телеги впереди встали?
— Что? — Сяо Тай вскакивает на ноги: — и точно. Лу Су! Где Лу Су?
— Лу Су и Третий Брат в первой телеге, мы в последней. — говорит Гуань Се и приподнимается с места, взяв в руки свой меч: — и… а вот и он!
К ним спешит всадник в черно-красном, на его шлеме развевается плюмаж в таких же цветах. Лу Су, командир наемников от этого хитролицего Лу Цзижэня. Поравнявшись с телегой, он натягивает поводья и останавливает лошадь. Глядя на его лицо Сяо Тай удивляется. Его лицо искажает какая-то гримаса. Что это? Гнев? Страх? Нет, ни то, ни другое. Но что?
— Госпожа. — коротко кивает Лу Су: — впереди засада.
— Засада⁈ — она подтягивает к себе свой меч: — Второй Брат!
— Прошу прощения, госпожа я неверно выразился. — поправляется Лу Су: — там была засада.
— Была? Что с ней случилось и кто осмелился на нас напасть?
— Разбойники. — отвечает Лу Су с каменным лицом и Сяо Тай наконец понимает, что за гримаса время от времени искажает лицо профессионального наемника. Он тщательно сдерживает хохот. Если он сейчас даст себе волю, то вот прямо с коня упадет и будет по пыльной дороге кататься, хватаясь за живот и оглашая округу немузыкальным ржанием, как конь.
— Разбойники⁈ Это мы тут разбойники! — говорит Сяо Тай и Лу Су, командир наемников — фыркает. Тут же берет себя в руки и выпрямляется.
— Так и есть, госпожа. — говорит он, стараясь смотреть поверх ее головы, чтобы не встречаться с ней взглядом: — но эти ребята хотя бы попытались. И… они пытались выдать себя за разбойников с горы Тянь Ша.
— Чего мы тут стоим тогда. Надо разобраться и…
— Боюсь, что этот ничтожный Лу Су опять неверно выразился, — тщательно отводит взгляд в сторону всадник: — проблема уже решена. В первой телеге ехал господин Чжан Хэй, он и разобрался. Их и было то всего человек двенадцать. Наша помощь господину Чжан Хэю не понадобилась.
— Так если проблема решена, чего мы тогда на месте стоим? Они дорогу перекрыли? Бревно там уронили? — спрашивает Сяо Тай и спрыгивает с телеги на дорогу: — жалко, что раций нет. Нам бы парочку «уоки-токи» сюда.
— Проблема решена, бревно отброшено в сторону. Колонна задерживается потому, что господин Чжан Хэй посчитал личным оскорблением тот факт, что его собирались ограбить разбойники. — Лу Су наконец встречается взглядом с Сяо Тай и она видит, что в его глазах плещется чистое веселье и наслаждение ситуацией.
— Так. — говорит Сяо Тай: — давай руку, я с тобой в голову колонны поскачу. Еще не хватало, чтобы Брат Чжан и этих головой в землю вбил.
— Дались они тебе, Седьмая, — лениво протягивает с телеги Гуань Се: — это ж разбойники.
— Вы на себя посмотрите. — огрызается Сяо Тай.
— У нас Братство Справедливости. — поднимает палец Гуань Се: — не надо путать. Выглядим мы как разбойники, говорим как разбойники и даже ведем себя так же, но душа у нас благородная. Такая, с высокими намерениями. Когда тебя грабят с высокими намерениями — совсем другие ощущения. Кроме того… уже поздно.
— Поздно?
— А ты чего думаешь господин Лу Су такой счастливый? Поздно же уже, да? — Гуань Се поворачивает голову к командиру наемников.
— Боюсь, что да. — кивает тот и его лицо буквально трескается от широченной улыбки: — когда я уезжал, господин Чжан Хэй уже заканчивал.
— Дикие люди. — вздыхает Сяо Тай: — но за этих я ему рисовой водки искать и кабана жарить не собираюсь! Уговор был на один раз! Это вам не оферта.
— О! Телеги тронулись. — замечает Гуань Се и проводит пальцами по своей цитре, извлекая из струн музыкальный перезвон: — если эта Седьмая запрыгнет обратно на телегу, то я смогу усладить ее слух песней о бедной певичке из дома Мо, которая осознала всю глубину своего падения и…
— А ведь мне с вами еще жить да жить. — говорит Сяо Тай: — Пресвятая Гуаньинь…
Глава 16
— Вечерней зарей отдается в сердце разлука! — произносит госпожа Утренний Ветерок и поворачивается вокруг себя, взмахивая руками. Длинные шелковые рукава ее одеяния волнами идут в стороны, она словно птица, бьющая крыльями. Ее движениям вторит цитра и флейта, а на коленях у девушки в ярко-зеленом ципао расположился огромный деревянный короб гуцин, семиструнного щипкового инструмента. Рядом с ней сидит девушка в синем и играет на эрху — двуструнной скрипке. Девушки в «Персиковом Саду» и вправду умелицы, сами играют на всех музыкальных инструментах, поют, декламируют стихи и даже разыгрывают сценки.
В большом зале расставлены несколько столиков, стульев не предусмотрено, мягкие подушки, чтобы гости наполовину лежали, посреди зала — небольшое возвышение, сцена на которой умелицы дома «Персиковый Сад» демонстрируют себя и свои таланты, которые у них выше неба и глубже моря, само собой разумеется. Сяо Тай сидит прямо, поджав ноги под себя, она не решается развалится вот так как Третий Брат Чжан, который полулежит за соседним столиком в окружении двух бойких молоденьких девиц, которые подливают ему подогретого вина и хихикают надо его шуточками.