— Так я не понял, кому из вас двоих нужно бамбуковых палок по пяткам вкатить? — спрашивает этот невыносимый Первый Старший Брат и вопросительно поднимает бровь.
— Эта ничтожная не так уж и сильна в трактовке воли Старшего Брата, однако если условием было «высечь того, кто неправ», то никому. Потому что прав брат Лу Чжи-шэнь, и конечно же я тоже права. — тут она едва не добавила «а если кого и надо высечь, так это того, кто такие дурацкие приказы раздает», но вовремя прикусила язычок. Молчание золото. Ну или в данном случае — целые и невредимые пяточки. Ишь, чего — палками бамбуковыми по нежной коже…
— Советник? — поворачивает голову Первый и Лу Чжи-шэнь неохотно кивает. Неохота ему признавать правоту этой Сяо Тай, но и палками получить тоже неохота. Кроме того, вот прямо с восторгом признаваться, что маху дал он уж точно не будет. Потому и кивает едва-едва.
— Если сделать так как говорит эта… сестра Тай — то может и получиться. — говорит он: — но это очень много работы. Кроме того, ребята привыкли обедать и ужинать в свободное время.
— Как привыкли — так и отвыкнут. А кто не захочет — тому я кулаком в лоб так заеду, что он два дня о еде и думать позабудет. — встревает в разговор Чжан Хэй: — или пну пониже спины, да так, что хребет сломается!
— Отбирать запасы провизии у ватаг — вызвать недовольство. — продолжает советник: — да и кто готовить будет на всех сразу? И где? Кухня маленькая, утвари не хватит. Мысль хорошая, но чисто теоретическая. При всем уважении эта сестра Тай не представляет себе какой это объем работы. Сейчас это только усугубит ситуацию.
— Вот как. Советник Лу говорит, что это невозможно. — улыбается Первый и кладет подбородок на свой кулак, уперши локоть в подлокотник кресла: — так значит все-таки ты врешь, сестра Тай? Или ты опять скажешь, что «оба правы»?
— При должной степени организации все возможно, — не моргнув глазом отвечает она. К черту эти экивоки, надоел этот Первый Старший Брат Баоцзу, глазки строить да намеки выкатывать.
— Вот! Молодца! Красотка! — начинает хохотать Чжан Хэй и хлопать себя по ляжкам ладонями: — ай да младшая сестрица! Вот это я понимаю, утерла нос! Слышал, советник Лу⁈ Все возможно!
— А ты, я смотрю, очень уверена в своих силах, — оскаливается Ли Баоцзу: -вот значит и будешь исполнять все, что наговорила. Нет, даже не так. Отныне и до того момента, пока я не скажу иное — эта Сяо Тай отвечает за провиант и еду в Летнем Лагере. И если она не справится с этим делом, если люди будут голодными хоть один день — значит сама будет пущена на корм для ватаг. Я сказал!
— Чтобы эта ничтожная могла исполнить такой приказ — ей нужны полномочия. — кланяется Сяо Тай, чувствуя, как кровь приливает к голове, а сердце пропускает удар, свалившись в пятки. Много работы, но работы она не боится, она боится направленного саботажа и откровенного неповиновения. Вот сейчас она выйдет из палатки вождя и начнет командовать, да ее прирежут на месте. Горные разбойники, добры молодцы-удальцы, братцы-храбрецы — народ горячий.
— Иначе кто будет слушать эту Сяо Тай, если она не будет говорить от имени Первого Старшего Брата и всего Братства? Меня же никто не послушает. — пожимает плечами она: — а это значит, что и приказа Старшего Брата я исполнить не смогу. Лучше уж сразу меня казнить, здесь и сейчас. Однако если у меня будут полномочия и возможности — я смогу это сделать.
— Какие еще полномочия? Я отдал приказ, значит ты должна исполнить!
— При всем уважении к Старшему Брату — эта ничтожная, конечно, исполнит. Но те, кому она будет передавать приказы — о сборе провианта, формировании кухонной команды или даже просто воды принести — они-то могут и не послушаться. Кто такая эта ничтожная Сяо Тай — так скажут братья удальцы.
— Пусть попробуют! — хмурит брови Чжан Хэй: — я им кулаком по голове! Прямо по темечку! Бам! Вобью в землю по плечи!
— Помолчи, Брат Чжан. — Ли Баоцзу, глава всех разбойников и Первый Старший Брат, наклонился вперед, уставившись на нее в упор: — так чего же тебе не хватает для того, чтобы исполнить мой приказ?
— Официального утверждения на должность, — не моргнув глазом говорит Сяо Тай: — чтобы слова Старшего Брата были не простым дуновением ветра, но каменными плитами, на которых каждое слово будет сохраняться веками! Эта ничтожная едва смеет говорить о таком, но иначе ни ее, ни слова Старшего Брата не будут восприняты всерьез.
— Ты ходишь по грани, девчонка… — хмурится Ли Баоцзу и поворачивается к советнику.
— Мне это не нравится, — признается советник: — однако же приказать человеку вычерпать колодец и отобрать у него ложку — это против Воли Небес. Для того, чтобы организовать все, о чем говорит эта девушка — действительно нужно чтобы этим занимался кто-то с авторитетом и властью члена Совета Братства. Тем не менее, я считаю, что это — ошибка. Нельзя допускать ее к такому, ее место в клетке, а не…
— Я спрашивал твоего мнения? — поднимает одну бровь Ли Баоцзу и советник Лу Чжи-шэнь тут же замолкает, проглотив свои слова. Сяо Тай мысленно даже немного сочувствует советнику, видно, что человек разумный и вещи, в общем и целом, верные говорит, но никто к нему толком не прислушивается, все его тыркают. Видимо, уж больно он на чиновников похож, а тут чиновники не в чести. А так он прав, конечно, объем полномочий, необходимый чтобы такого рода революцию в распределении продовольствия, готовке и приеме пищи совершить — огромен. Если этот Старший Брат поведется и все-таки передаст ей в руки такие полномочия, то она сразу же встанет на одну ступеньку с высшим руководством лагеря, а это скачок в карьере ого-го. От девушки, взятой в плен, которая на кухне крутиться до распорядителя всеми (!) продовольственными запасами, начальника кухонной команды и рабочей группы снабжения. Конечно, это должность расстрельная, недаром Чжи Вэй, кухонный мальчишка рассказывал что предыдущего повара для командования казнили, привязали к столбу в центре лагеря, а потом отрезали голову. С казнями горные разбойнички не заморачиваются. А ведь этот повар отвечал только за готовку для небольшой группы людей, для начальства и приближенных. Попался на воровстве продуктов, но зачем человеку в центре Летнего Лагеря воровать? Скорее всего просто обвинили в краже и все. Уж заморачиваться со следствием и предоставлением государственного адвоката тут станут еще меньше, чем с казнью. Так что, да, полномочия огромные, должность расстрельная, ответственность огромная. Да еще сформулирована так, как в сказках невыполнимые задания дают, дескать — постарайся мне добыть то, чего не может быть — запиши себе названье, чтобы в спешке не забыть.
Так что и хочется, и колется… она не будет расстроена если ей дадут такие полномочия и если откажут тоже. В первом случае возможности, во втором — безопаснее будет. Она поднимает голову и встречается взглядом с глазами Первого Старшего Брата. Он внимательно смотрит на нее, что-то прикидывая. Хлопает ладонью по столу, от неожиданно громкого звука она вздрагивает.
— Что же… тогда так. Отныне эта девушка — Седьмая Старшая Сестра Братства Справедливости горы Тянь-Ша! Только шесть человек в этом лагере могут быть старше ее, могут не слушать ее распоряжений! — повышает голос, еще раз ударяя по столу, но на этот раз уже кулаком, Первый Старший Брат: — она имеет право распоряжаться всеми запасами провианта в Летнем Лагере и привлекать к работе тех, кого считает нужным, до тех пор, пока это не противоречит приказам Старших Братьев! Так решил я! Совет Братства! Поддерживаете ли вы мои слова?
— Я, Второй Старший Брат Гуан Се, — встает высокий человек с благородными чертами лица. Сяо Тай отмечает, что тот молчал все это время, не встревая в разговор.
— И я поддерживаю слова Первого Старшего Брата, — добавляет он и поворачивается к ней: — добро пожаловать в Летний Лагерь Братства, Седьмая. Давно было пора навести порядок на кухне.
— Я Третий Брат, Чжан Хэй! И я поддерживаю слова своего старшего брата! Не бойся, Седьмая Сестра, даже если ты провалишь задание, никто тебя не казнит, а я тебя замуж за своего офицера выдам и всего-то! — Чжан Хэй встает и для убедительности бьет кулаком в ладонь, да так, что аж звон стоит.