— Но этого мне мало. Мне нужно Братство. Но мне нужна и провинция Чаньюэнь. Мне нужна твердыня Клана Лазурных Фениксов, мне нужно гораздо больше, чем это. Мне нужна моя месть и моя справедливость. И я не остановлюсь, пока не исполню и то и другое. — говорит она, словно бы вколачивая гвозди в дерево каждым своим словом, роняя их вниз словно камни.
— Так что — мне нужно Братство. Но я не собираюсь стоять во главе вашего веселого бардака. У вас уже есть глава, Первый Брат. И я не собираюсь чинить то, что не сломалось. Так что… ты нужен мне, Первый Брат, нужен на своем месте — во главе Братства Справедливости Горы Тянь Ша. А там… кто знает, может и во главе Императорской Гвардии… — заканчивает она и смотрит на Первого. Тот молчит. Неужели переборщила? Она осторожно наращивает щит, понимая, что от десятков накачанных Ци лезвий все равно не спастись, но если сперва упасть вниз, а потом резануть по капиллярам глаз, чтобы полопались, есть шанс…
— Я так понимаю, это последнее предложение? — задает вопрос Первый Брат: — больше предложений не будет? Или встать на твою сторону, или…
— Хватит. — перебивает она его, чувствуя, как во рту все пересохло, но ее уже несет, она уже отыгрывает Госпожу Кали по-полной. Вы хотели демона? Получите и распишитесь. Все равно она не сможет дольше удерживать концентрацию, или сейчас все будет хорошо или же… но лучше пусть все решится сразу, пока у нее еще есть силы.
— Довольно. Ты уже сделал выбор, не так ли? — говорит она: — заканчивай свой спектакль.
— Вот как. А теперь я совершенно точно узнаю Госпожу. — лезвия мечей, висящих в воздухе — рассеиваются, растворяются, словно легкая дымка поутру. Первый Брат грузно встает со своего места и преклоняет одно колено.
— Настоящим приношу присягу верности Госпоже. И прошу простить меня за прежние… недоразумения. Если бы я знал… мне нет прощения. — качает головой он: — я готов искупить свои грехи перед Госпожой в бою. Братство Горы Тянь Ша отныне — ваши войска, Госпожа.
— Разве это не требует вынесения на Совет Братства? — наклоняет голову Сяо Тай, все еще продолжая играть Госпожу Кали, хотя у самой сердце в пятки ушло.
— Как будто я не знаю, что они скажут. — ворчит Первый, вставая и отряхивая колени: — Второй и Третий у тебя разве что с рук не едят. Ах, да, совсем забыл — едят. Буквально вот едят с твоих рук. Я — буду твоим генералом, Госпожа, но не жди от меня особых почестей, моя шея недостаточно гибка для такого.
— И не надо. — быстро соглашается Сяо Тай: — будет лучше, если на людях все останется так как и было — ты у нас Первый Брат, а я — просто Седьмая.
— Спрятать сокровища в старом чулане. Конечно, как и ожидалось от Госпожи…
— Седьмой.
— Как и ожидалось от «Седьмой». — Первый выделил интонацией слово «Седьмой», разве что воздушные кавычки пальцами не поставил.
— Какие будут приказания… «Седьмая»? — продолжает он. Сяо Тай лихорадочно соображает — а какие у нее могут быть приказания?
— Устранять недостатки. — находится она: — по мере обнаружения. И да, у меня сестра скоро прибудет… временно изгнанная из дому, надо будет домик сообразить отдельный.
— Понял. — ворчит Первый и еще раз оглядывает запечатанный кувшин с вином: — скажи мне, «Седьмая»…
— Да?
— Этот кувшин подозрительным не выглядит?
— Кувшин как кувшин. — пожимает плечами она: — на нем же печать нетронутая, что может быть подозрительного.
— В наше время никогда не знаешь, где тебя отравят, — вздыхает Первый, разглядывая печать: — страшная ты женщина, «Седьмая». И люди тебе страшные служат. Надеюсь, хоть сестра у тебя нормальная.
В это же время в «Персиковом Саду» юная госпожа Вон Ми Лилинг, переодетая в мужское платье — оглушительно чихнула. Вытерла нос широким рукавом и вздохнула.
— На чем я там остановилась? — спросила она, поднимая взгляд вверх.
— Госпожа Лилинг отвергала учение Джона Милля и Джона Локка. Мораль — это всего лишь эволюционные костыли для того, чтобы в обществе могли сосуществовать разные люди. Правила социума зависят от окружения и ресурсов для выживания. — подсказывает ей Госпожа Бэйхуа, Цветок Лотоса взмахивая веером: — в то же время сама Госпожа Лилинг указывала что порой мы принимаем решения на основе махрового утилитаризма. Ситуационная этика…
— Я вот понимаю так, что философия юной госпожи говорит о необходимости и неизбежности существования в обществе и таких как мы и таких как она. — добавляет Госпожа Вэйлинг: — а также о том, что понятие «стыд» — синоним понятия «страх». Первое время мне было очень стыдно, что родители продали меня в публичный дом. Но потом я начала гордится что это не просто какой-то публичный дом, а Дом Персикового Сада. Начала гордится тем, что я — одна из лучших девушек в этом доме. То есть, как говорила юная госпожа ранее — у меня случился кризис самоидентификации. И идентификация себя как «приличной девушки» или «хорошей дочери» была разрушена, что и вызвало кризис. Но я нашла иные способы стать цельной и не в последнюю очередь, потому что моя идентификация сейчас — хорошая подруга Госпожи Бэйхуа, Цветок Лотоса и Госпожи Фэнхуа, Утренний Ветер в Цветочном Саду.
— Какой милый способ признаться нам в любви и дружбе. — прячет улыбку под своим веером Госпожа Фэнхуа, Утренний Ветер в Цветочном Саду: — очень мило и приятно. Если бы ты была юношей, моя милая Вэйлинг, ты смогла бы украсть мое сердце, даже если у тебя не было бы в кошельке серебряных слитков.
— Девочки! Серьезно, скоро юная госпожа покинет нас, а нам нужно научиться у нее всему, что она знает. — нетерпеливо взмахивает своим веером Госпожа Бэйхуа: — вы не понимаете. Философия юной госпожи — это не просто ответы на вопросы и религиозные догматы. Это то, что помогает выжить. Таким как мы. Тем, у кого нет власти над своей жизнью и есть только страдание. Конфуцианство говорит о уважении к старшим и мужчинам. Такие как мы с вами — в самом низу любой иерархии, хотя на самом деле даже самые мудрые и властные мужи склоняют перед нами свои головы. Это парадокс, нам поклоняются и нас же обзывают последними словами. Раньше меня это очень сильно задевало, но не сейчас. Истина Первого Круга Посвящения открыла мне глаза. Ничто не истинно, все дозволено. Нет морали. Нет страха. Есть только моя воля. Никто не может предопределить нашу судьбу, кроме нас. Для начала — нужно выкупить наши контракты и взять власть в «Персиковом Саду» в свои руки. Затем — выйти на связь с Горой Тянь Ша и заручиться поддержкой Седьмой Сестры.
— Сестра юной госпожи Лилинг — богиня, — бормочет Госпожа Бэйхуа: — нет бога, кроме сестры юной госпожи.
— Разве само учение о том, что ничто не истинно — не подвергает эту догму сомнению? — задается вопросом Госпожа Фэнхуа, наклонив голову набок.
— Вовсе нет, — отвечает ей Лилинг: — наличие парадокса в том, что даже моя сестра — не бог, но каждый из нас может выбрать ее богом и тогда, рано или поздно мы сделаем из нее такового. Создание богини своими руками — довольно серьезный процесс, а? Дух захватывает. У нас есть ее истина, есть ее мудрость и конечно же — ее сила. Люди как правило ведомы и отдать им в руки свою же судьбу… они просто лягут, не зная что с ней делать. Сперва нужно дать им простую цель — следовать по пути, указанному для них Богом. А уже потом, когда каждый из них вырастет, уже тогда и дать им Первую Истину Посвящения.
— Ничто не истинно. Бога нет… — шепчет госпожа Вэйлинг: — давайте захватим этот «Персиковый Сад»!
Глава 27
Она идет по тропинке, едва освещенной светом бумажных фонариков, аккуратно ставя ногу на землю, чтобы не споткнуться и думает. О чем же именно думает Седьмая Сестра Братства Справедливости, приемная дочь семьи Вон Ми, юная госпожа Хушень, аватара Госпожи Кали?
— Какого черта меня несет все время — думает она, ведя диалог внутри себя: — вот, с одной стороны, сдались мне эти добры молодцы с горы Тянь Ша, они ж разбойники, убийцы и насильники все как один. А вот тут подписалась вести их за собой в светлое будущее. Захватывать провинции, заключать союзы и расширять зоны влияния. А с другой стороны — зато купировался конфликт с Первым, наконец появилась своя база для дальнейшего развития. Эх.