Выбрать главу

Человек — существо социальное и расти в одного, да еще в смутное время, в провинции, где все решает наличие силы и власти, это достаточно опасное занятие. Находясь в семье Вон Ми она все равно зависела бы от Главы Баошу, вот приспичит ему завтра ее куда-нибудь в жены морским пиратам отдать, чтобы, так сказать, скрепить союз и все — пойдет замуж как миленькая. Убежать с запасами серебра что ей Лу Цзижэнь подарил? Во-первых, далеко ли она убежит, одинокая девица, защищенная только бронзовым котелком Минмин? Вот буквально до первых разбойников, которые Ци владеют в достаточной степени. А еще ее отравить на постоялом дворе можно, или там стрелой из арбалета в спину, или подождать пока заснет и… много способов. Она свою Сферу Ци в бою пока не проверяла и проверять не собирается. Потому что если результаты теста окажутся неудовлетворительными, то она окажется мертвой. А такой хоккей нам не нужен. Кроме того, серебро то ей Мордопляс подогнал как Госпоже Кали, а не как мутной девушке в бегах. Вывод? Да если она юбки в горсть соберет и с серебром в сторону прыгнет, то он ее найдет… а ссориться с мимическим артистом ей ну совсем не хочется. Он же везде может быть — и девушка в придорожной таверне что еду подает и смазчик колес телеги на обочине и возница в твоей же телеге. Так что как говорил товарищ Саахов — мне теперь из этого дома два пути, или же я их в светлое будущее как Госпожа Кали веду, или они ведут меня в прокуратуру. Или куда тут ведут самозванок, прикидывающихся бывшими Главами Культов Темных Искусств и Богинями Справедливости?

Она вздыхает. Быть Госпожой Кали в принципе пока не так уж и хлопотно. Делать умное лицо и уверять всех окружающих что «время еще не пришло» и вообще, глубины ее планов никто не знает, а пока она силы копит. Так, глядишь лет пять она и проживает — спокойно. А там, или шах помрет, или ишак говорить научится, как и завещал талантливый трикстер Насреддин.

Она прибавляет шаг. В конце концов на кухне ее все еще ждет незаконченная партия в сянци, Второй Брат был исполнен желания доиграть до конца. Еще и философский диспут о превосходстве формы над содержанием, вечная буддийская головоломка, что-то вроде «хлопка одной ладонью».

Она толкает дверь, делает несколько шагов внутрь кухни и замирает на месте. Быстро берет себя в руки, не позволяя удивлению отразится на ее лице. Проходит и садится рядом с играющими. Над доской игры в сянци склонились двое. Второй Брат, Гуань Се, Нефритовый Мудрец Запада и… Второй Брат, Гуань Се, Нефритовый Мудрец Запада. Нет, обычная логика подсказывает, что один из них ну никак не может быть Вторым Братом, хоть ты лопни. Понятно, что один из них — несносный Мордопляс и Хитрый Лис Лу Цзижэнь.

Неподалеку суетиться Минмин, она подносит играющим теплое вино и сладости на тарелочках. Гу Тин заканчивает заготовки и тщательно протирает столы, готовя кухню к закрытию. Никто из них не выказывает удивления, словно так и надо, так всегда и было — два Гуань Се за одной доской в сянци.

— Решил меня не дожидаться, Второй Брат? — говорит она, глядя на позицию, что сложилась на доске.

— Ты задержалась, Седьмая. — отвечает один из двоих Гуань Се и чешет себе подбородок прямо под своей куцей бородой: — что там у тебя с Первым? Все сложилось как надо, или вы снова поссорились?

— Все сложилось как надо. Мы помирились. — отзывается Сяо Тай, пытаясь анализировать игру. В голове она мысленно решила как-то отличать одного Гуань Се от другого и уже назвала их Альфа и Браво. Правый и Левый. Позиция на доске пока не показывала явного преимущества одного над другим.

— Как и ожидалось от этой Седьмой Сестры, — рассеянно откликается Брат Гуань Се-Альфа, почесывая бороду и склоняясь над доской: — у меня не было ни капли сомнений в том, что так все и произойдет.

— Предсказать события грядущего никто не в состоянии, но если крепки руки и светел разум, то копье не выпадет из твоей руки. — добавляет Брат Гуань Се-Браво и передвигает фигуру вперед, откидывается назад и довольно улыбается: — даже в самом темном колодце видно краешек неба.

— Краешек неба, видный из колодца не дает представление о луне и звездах. — отзывается Второй Брат Альфа и тут же передвигает свою фигурку на доске: — я ждал этого хода. Ты становишься довольно предсказуем.

— Я вижу вы тут не скучаете. — отзывается Сяо Тай, она уже думает встать, пойти заварить себе чаю, как перед ней тут же вырастает столик и Минмин ставит блюдца со сладостями, а Гу Тин, Певчая Птичка и Палач Тысячи Порезов — приготавливает ей чай.

— Спасибо, девочки, — кивает она: — вы у меня молодцы. Гу Тин, ты просто услада для моих глаз, и красавица, и певица, да еще и мясо разделывать умеешь. И где ты научилась? Наверное, у тебя была очень умная матушка, хотела бы я с ней познакомиться.

— Моя матушка была совершенно ветренной особой, слишком любила нагретое вино и сладкие голоса юных мальчиков. — пожимает плечами Гу Тин: — боюсь, что она не произвела бы хорошего впечатления на госпожу.

— Ну… она воспитала такую смелую и трудолюбивую девушку как ты, а значит она была не так уж и плоха. Кроме того, все эти моральные рамки и шейминг женщин понятия устарелые. Вот приедет Лилинг — она тебя научит, да. Есть у меня проповедник нового культа.

— Кстати. — открывает взгляд от игры в сянци Второй Брат-Браво: — твоя сестра проповедует в «Персиковом Саду». Проповедует истово, но неправильно, искажая слово и придумывая отсебятину. Разве это правильно — неофита в народ посылать? Она ж все по-своему трактует.

— Хм. — Сяо Тай дожидается, пока Гу Тин не поднесет ей чашку чаю, принимает ее, закатав рукава и отдав честь хозяйке, заварившей чудесный напиток, отпивает глоток и задумывается.

— Второй Брат, — отвечает она наконец: — настоящие секты и культы всегда посылают своих новообращенных в народ с проповедями и заданием по вербовке новых членов. И не потому, что у новообращенных это хорошо получится, нет. Это делается не для того, чтобы привлечь новых членов или заставить поверить тех, кто вне культа. Это делается для самого неофита — чтобы он сам поверил по-настоящему. Чтобы ответил на все вопросы и сомнения, чтобы он сам создал свою веру, выковал ее в спорах и возражениях. Только так, в спорах и сомнениях, в отрицаниях и изначальном скепсисе и может зародиться настоящая вера. Кроме того, вера без сомнений, слепая вера — чаще всего ломается и рушится, как только человек начинает задавать себе вопросы и мыслить критически. Если ты хочешь создать что-то крепче чем обычное «делай как я сказал и не задавай вопросов» — тебе нужно что-то, что выдержит все вопросы и сомнения.

— Понятно. — кивает Второй Брат-Альфа: — так у тебя у самой нет ответов на эти вопросы, и ты отдала все на откуп Лилинг?

— Она девочка умная, сама все придумает, и сама себе и вопросы задаст и ответы на них сформулирует. Я дала ей свободу мышления и аргументации, дальше она уже сама. — отвечает Сяо Тай: — а вы двое как встретились? Я знала, что эта встреча неизбежна, но все же…

— Для тебя все это игра, а? — качает головой Второй Брат Альфа: — это же слово твое, которое идет в народ, разве не страшно, что его исказят? Что на выходе ты получишь что-то совершенно отличное от твоих намерений? Что вместо учения о добре, справедливости и свободе у тебя получится что-то, что будет угнетать народы и давать власть недостойным?

— Ай. Мои слова все равно исказят. Любые слова исказят. — машет рукой Сяо Тай, поставив пустую чашку на стол: — очень вкусно, Гу Тин, спасибо. Вам двоим не пора спать уже? Завтра рано вставать, вы и так задержались. Ступайте, я сама кухню закрою.

— Конечно, госпожа Седьмая. — кланяется Гу Тин: — господа Вторые.

— Погоди. — Сяо Тай все же решает спросить: — я смотрю ни тебя, ни Минмин не удивляет что тут два Вторых Брата сидят?

— Сила Второго Брата невероятна. — отвечает Гу Тин: — поистине он Великий Нефритовый Мудрец Запада и никто не сравнится с ним в способности найти себе оппонента для дискуссии.

— Второй Брат заскучал в одиночестве после того, как Седьмую позвали к Первому. — добавляет Минмин, протирая свой бронзовый котелок: — вот он и создал себе партнера по игре в сянци, это очевидно даже таким людям как мы. Создание разумного существа из энергии Ци — это подвиг и деяние подобное Великим Подвигам Созидания Мира. Но мы не удивляемся, это же Второй Брат.