Однако одиннадцать горцев для скромного жилища, в котором я год назад обитал один-одинешенек, согласитесь, явно многовато. Все мужики были примерно одинакового возраста — от двадцати пяти до тридцати, а дамы им в матери годились: этакие усатые носатые толстые халашки, в полосатых шерстяных гетрах, перепоясанные кучей пуховых платков. С мужиками дамы практически не общались — только по делу. Я прекрасно знал, что у горцев не принято брать в жены женщин в два раза старше себя, а предположить, что у них тут такая вот непропорционально-возрастная групповуха, мог только явно выраженный оптимист. А я, смею вас заверить, совсем наоборот — особенно в светлое время суток. Кроме того, мужики нигде не работали, а сидели все время дома и жрали по пять раз на день. И чего же они все там сгруппировались? На какие шиши жируют?
Наблюдать я начал во вторник, а уже в пятницу вечером получил ответ на последние два вопроса. Накануне, в четверг, как только первые сумерки нежно обласкали горизонт, шестеро мужиков с моего двора, имея каждый при себе зачехленный автомат, оседлали две фуры с кабардинскими номерами, стоявшие у ворот, и неспешно укатили по шоссе к выезду из города.
Я поднял по тревоге Поликарпыча, который по условиям негласного договора на время перебрался к родителям, и мы на его «Ниве» бросились вдогон супостатам.
Супостаты далеко убираться не захотели: заехали на Поле чудес, затесались в один из рядов многочисленных дальнобойных авто, коротавших здесь время, и остались торчать на месте.
Тому, кто был в Стародубовске, нет смысла объяснять, что такое Поле чудес. А кто не в курсе, поясню: это плотно утрамбованный пятак площадью в несколько гектаров, отведенный областной администрацией для ночевок транзитного транспорта. Стародубовск — коммуникационный узел, являющийся перевалочной базой между Россией и Кавказом, через него сплошным потоком в обе стороны идет самый разнообразный транспорт. Часть дальнобой-щиков остается ночевать на Поле чудес: здесь относительно безопасно, рядом вода, куча круглосуточно работающих ларьков и харчевен и пачками шарятся «плечевые», предлагающие солидным дядькам свои подростковые прелести за ужин и стакан вина. В общем, удобно здесь — и не только в плане комфорта. Транспорт постоянно перемещается в разных направлениях: кто-то уезжает, кто-то приезжает, кому-то приспичило перестроиться — одним словом, и в светлое время суток довольно сложно отследить в хаотичных миграциях движение нужного тебе авто. А как стемнеет, десятки машин включат мощные фары, и закружится веселый хоровод огней, усугубляемый разноголосым ревом двигунов: с непривычки можно одуреть в этаком бедламе.
Об этом вечернем хороводе я как-то позабыл: давно не был здесь, отвык. Мы просто встали с Поликарпычем на ближних подступах к Полю и принялись ждать дальнейших действий супостатов. А когда началось, было поздно что-либо предпринимать: ослепительный свет, шум, хаотичное движение — голова кругом. Постояли мы немного, подождали, затем я пробежался по Полю в поисках поднадзорных объектов и таковых не обнаружил: ловкие горцы срулили куда им заблагорассудится. Соскочили с «хвоста» — и сделали это, надо отдать им должное, с незатейливым мастерством. Более чем уверен, что никто из них не заподозрил соглядатаев — просто парни страховались обычным порядком, как привыкли это делать в течение всего цикла функционирования системы.
В пятницу вечером фуры вернулись. Те же самые шестеро гавриков с зачехленными автоматами — никого лишнего. Стоявший возле бани грузовой «уазик» выкатили за ограду, а одну из фур загнали во двор. Через десять минут после прибытия загадочных путешественников с противоположного конца улицы прикатил бортовой «ГАЗ-53» с тентом, развернулся у моих ворот и без предисловий заехал задом во двор, остановившись у кормы зачехленной фуры. После этого ворота закрыли и полтора часа на пятачке возле бани кипела работа. Подворье освещал мощный галогенный фонарь, и потому я мог хорошо рассмотреть все, что там творилось, хотя качественные характеристики древнего восьмикратного бинокля, который Поликарпыч приобрел для меня на барахолке, оставляли желать лучшего.
Ребятишки привезли оружие — судя по габаритам, автоматы со складывающимися прикладами, типа «АКС». В фуре ровными рядами лежали продолговатые блоки пенобетона длиной с метр, не более. Двое мужиков сидели в кузове, молотками разбивали эти блоки, бросая обломки на месте, и передавали оружие в целлофановых чехлах четверым парням, которые аккуратно укладывали его в «53-й». Те, что укладывали, были славяне — за полтора часа я сумел рассмотреть каждого из них во всех ракурсах и был уверен, что при встрече опознаю независимо от того, будут они перемещаться всем стадом или гулять индивидуально. Славяне оказались дотошными: каждый чехол расстегивали и внимательно рассматривали оружие в свете фонариков — галогенной лампы им было явно недостаточно. ОТК, мать его ети! По моим подсчетам, партия состояла из сотни стволов — ну, может, на пяток я ошибся, поскольку пару раз отвлекался на тетю Машу, которая приходила звать меня на ужин.
Таким образом, можно было поздравить себя с весьма неутешительным открытием: в моем доме свила гнездо интернациональная коридорная группировка, которая пашет под «крышей» большого чеченского мужика Зелимхана Ахсалтакова. С размахом пашет, используя надежные культиваторы, испытанные временем и ратью, которыми рулят опытные хлеборобы. Перспективы у группировки просто замечательные. Продразверстки они не ожидают — некому вроде бы своевольничать. Предколхоза у них еще тот фрукт, знаком я с ним лично и неоднократно встречался при более чем печальных обстоятельствах…