«О-о-окей, — протянул мысленно Петя. — А девушка-то капризная», — и, покинув сайт, обратился к продавцу.
Девушка скучала за прилавком. Посетителей не было. Решение открыться в паре метров от давно раскрученного кафе было опрометчивым. Глаза загорелись, когда Петя улыбнулся, и погасли от невнятной просьбы.
— Объясните ещё раз. Что вы хотите заказать?
Петя повторил:
— Пирожное «Космический лес. Звёздное». Я не знаю, как оно должно правильно выглядеть, но, вероятно, название говорит само за себя. Космос, звёзды, лес. — Пояснил, как для глупой. — Понимаете? Лес под звёздами и космос.
Она кивнула.
— Вы сможете?
— Н-ну, в принципе, да, — задумалась девушка, — только потребуется ваша помощь.
Петя удивился.
— Во-первых, мне нужно знать, какая именно концепция вам требуется. Лес-то бывает разный, и космос разный, и звёзды. Какой цвет, размер, фактура. А во-вторых, — глаза от интересного заказа вновь загорелись, — из чего его делать, ваше пирожное? Крем, начинка? Бисквит или нет?
Петя стал ориентироваться на собственный вкус, раз уж «Пастушка» сама ничего не сказала:
— Бисквит. Внутри клубника.
— Не сезон. Только замороженная.
— Пойдёт, — махнул рукой. — Кремом обмажьте разноцветным. Это будет космос. А деревья сделайте из вафли.
— Отлично, — улыбнулась девушка. — Что насчёт звёзд?
— А их вставьте на зубочистки прямо в середину. Две большие и одну поменьше. Белые. В глазури.
У девушки зазвонил телефон. Она взглянула на экран и зачастила:
— Я вам сейчас позову сотрудницу, она набросает эскиз. А вы скажете всё ли так, договорились?
— Это за отдельную плату?
— Нет. Это особенность нашего «Сладкого мира». Кстати, возьмите визитку и не забудьте рассказать о нас своим друзьям.
Девушка позвала:
— Ксения! — и ушла разговаривать.
Там, где только что была её помощница, разносилось недовольное:
— Мама! Я куплю и хлеб, и колбасу. Вечером!
Петя не мог поверить своим глазам. И где-то минуту сохранялось молчание.
— Что ты здесь делаешь, Ксюх? — опомнился первым.
— А ты?
— Пирожное заказываю.
— А я работаю.
— Когда ты устроилась?
— Не поверишь. Сегодня. Это подработка. — Ксюша закатила глаза. — Мне премию не выплатили. А я туфли хочу новые. Не с распродажи. Так что я здесь временно.
Петя не знал, что сказать.
— Ну? Чего молчишь?
— Да я за пирожным пришёл. Нет. Маленьким тортом.
— Торт чуть подороже, — напомнила о себе вернувшаяся продавец.
«Бизнесмен не жадный», — подумал Петя и согласно кивнул.
— Но поскольку вы первый заказываете у нас торт, — расцвела девушка, — мы сделаем скидочку. Ксюш, рисуй. Время идёт. Перерыв скоро.
Ксюха вытащила из кармана телефон, зашла в приложение, которое он сотни раз у неё видел, и выжидающе уставилась на бывшего парня. Петя объяснил ещё раз. Полученным рисунком остался доволен, и, сказав, что пирожное нужно через пару дней, покинул пекарню.
— Не забудьте рассказать о нас вашим друзьям! — неслось вдогонку. — И приходите ещё!
Уже дома пришло СМС:
«Извини, что вчера накричала. Мне было с тобой хорошо. Я зайду за вещами завтра».
«Всё нормально, — ответил Петя, — жду. — И открыл «ИсторииЛюбви». Не мог удержаться, чтобы не сообщить «Пастушке» приятную новость.
«Приеду не с пирожным, а целым тортом», — написал он.
«О-о-о! Пируем!» — прислала Лиля. Сошла с дорожки. Бизнесмен продолжал обманывать. Продолжал интриговать. Она бы никогда не подумала, что способна так легко воспринимать обман. Но она не только воспринимала — активно провоцировала эту самую ложь.
Петя хотел поговорить о чём-то ещё, узнать Ту Самую получше и спросил всё в той же шутливой манере:
«Как там сейчас на лугу?»
«Как на лугу, только зимой.»
«Ты уже решила, когда проведёшь мне экскурсию?»
«Не терпится в деревню?»
«Не терпится познакомиться», — и в этом не обманывал.
«Какой нетерпеливый… Скоро»
«Многообещающе».
«Нет. Я ничего не обещаю».
Петя прислал смайлик, а затем:
«А я рассчитывал».
«Так ты счетовод?»
«Я оптимист. А ты?»
«Тоже».
Петя вспомнил свой спор с Тохой о внешности «Пастушки» и решил аккуратно выведать, чего ожидать.
«Мы так и не определились с приметами. Нет, ну, если ты огненно-рыжая, тогда без вопросов. Узнаю и так. А если…» — отправил и стал ждать.
«Я такая, как на фото, бизнесмен с мукой в волосах. Кстати, может, это и не мука, а маскировка? Ты лысый?»
«Нет. У меня чёрные волосы».
«Брюнет, значит. Так мы отлично будем смотреться! Судьба не зря нас свела вместе. Мы как брат и сестра!»
«Так может мы родственники? Потерялись много лет назад, а теперь нашлись?»
«Ты любишь индийские фильмы?»
«Я почти люблю тебя», — едва не написал Петя. Ни разу в жизни он не испытывал такой лёгкости в общении. Словно, они с «Пастушкой», как сказала бы Ксюха, были сделаны из одного теста. Будто он и она, так сказала бы его мама — любительница моря и всего с ним связанного — плыли на одной волне. И Петя быстро застучал по клавишам.
«По правде говоря, да. Те, где нет неправдоподобных перестрелок и супергероев, держащих врага на одном мизинце, вполне себе ничего. Если бы их ещё сократить в полтора раза, тогда я, пожалуй, мог бы стать фанатом Болливуда».
«Да ты спец!»
«Моя мама спец, а я так… спецёныш».
Лиле до безумия понравилось его слово. Такое глупое и детское. Такое необычное. А ещё больше ей понравилась та забота и любовь к матери, что, буквально, сочилась из каждой буквы. Карелиной захотелось поговорить о настоящем. О правде. Захотелось узнать бизнесмена получше.
«А что ещё тебе нравится?»
«Жизнь».
«Как просто. Хороший ответ. А я люблю музыку и рисование».
«Ты рисуешь?»
«Рисовала».
«Нет денег?»
«Нет желания».
«Появится. Если увлечение твоё, оно вернётся».
«Думаешь?»
«Уверен».
«Мне бы твою уверенность…»
В её многоточии Пете почудилась грусть, и он поспешил вернуться к шуткам.
«Я уверенный бизнесмен. Нам иначе нельзя».
И она подхватила:
«Так ты акула?»
«Пиранья».
«Они страшные».
«Вот именно! Поэтому к пираньям и не лезут».
«Значит, твой бизнес защищён?»
«Он под семью замками и стальными дверями».
«Дай угадаю. А ключ хранится в яйце, а яйцо в утке, а утка в зайце?»
«Да ты экстрасенс! Зайца ещё поймать надо».
«Он не в сундуке? А как же сказка?»
«Сказки лгут. А это жизнь».
«Снова проснулся великий философ?»
«Он не засыпал. Отлучался на время».
«Писал трактаты».
«Лучше трактаты, чем шестьсот страниц о любви к дубу».
«Война и мир гениальны».