Фёдор Иванович давно хотел поймать подонка, но не мог прижучить. Большие силы, большие связи. Они стояли на одной и той же ступени богатства и власти, но только разных корпораций. Конкурировали десяток лет, козни строили друг другу. И тут, вдруг, опа! Какое любопытное совпадение, бизнесмен оказался сотрудником, работающим в одном из филиалов врага. Прикрытие? Шпионаж? Что? Карелин не верил, что Пётр так уж прост. Тут пахло интригой. Серьёзной и масштабной.
— Не боитесь, что Лилия Фёдоровна расстроится? — аккуратно спросил личный водитель Семён, друг Павла.
— Не лезь не в своё дело, Сеня. Она же не влюбилась в этого… бизнесмена?
Водитель пожал плечами.
— Лилька и влюбилась по Сети? Нет. Лилька так не умеет. Так что поехали. Хочу проследить за Петенькой. Если он, вдруг, что-то задумал с моей девочкой… — в голосе Карелина явственно послышалась угроза.
— Наймёте…
— Не найму. В наше время, Сеня, не убивают. В наше время втаптывают в грязь. Это похуже смерти.
Водитель кивнул, и «Бентли» отъехала от коттеджа.
Петя, не подозревая о столь пристальном внимании к своей персоне, варил пельмени. До встречи оставался всего день, а он был не готов. Впервые в жизни Петя почувствовал себя на месте девушки: что надеть, как причесаться, как надушиться? Как, в конце концов, себя вести? Накануне он пересмотрел фильм о крутом во всех смыслах парне. «Волк с Уолл-стрит» числился среди любимых. Перечитал кучу форумов, изучил сотню фоток и видео на Ютьюбе и пришёл к одному логичному выводу: богачи, воображалы, каких поискать. И чем они девчонок цепляли?
И вот теперь, не позднее, как завтра, ему придётся быть тем самым богачом… По правде говоря, Петя с нетерпением ждал не столько самого спектакля, сколько момента разоблачения. Он созвонился с Тохой, побеседовал с ним, с Анькой и всё-таки решил покупать не шапку с шарфом, хотя те убеждали, а варежки. У Ксюхи и других девчонок пальцы постоянно мёрзли, и Петя подумал: а, вдруг, это чисто женское? Тогда варежки будут, как нельзя кстати. Стопроцентная забота. Стопроцентное прощение. По крайней мере, он на это очень надеялся.
Чуть больше часа назад ездил на вещевой рынок — искал, присматривал. Нашёл. Белые. Пушистые. Милые. Почему-то ему казалось, что «Пастушка» именно такая.
Приготовил пельмени, залил по привычке кетчупом, включил «Истории», написал:
«Привет. Как соседские дети?»
«Пастушка» всё ещё с ними сидела, и он поражался её терпению.
«Всё. Соседка идёт на поправку. Так что завтра у меня выходной. Лежу, кайфую. Ура!»
«Чем займёшься?»
«Ничегонеделанием. Присоединишься?»
«Давай. Ничего не делать вместе, однозначно, веселее».
«Уверена. Что делаешь?»
«Как договорились, ничего. А ты?»
«Тоже. Правда, смотрю в окно».
«Обманщица. А я немного ем».
«Обманщик. А немного это как? Не хочешь, чтобы торс оплыл жиром и считаешь граммы?»
Петя взглянул в тарелку с пельменями категории «Б» и ответил:
«Пельмени переварил. Не люблю переваренные. Так что ем нехотя. Как-то так».
«Пельмени?! А разве богачи такое «г» едят?»
«Для разнообразия, — нашёлся Петя, ругая себя за неосторожность. — Всё приедается. — По-быстрому открыл на телефоне список дорогих блюд, продолжил: — И фритата с лобстером, и алмазная икра, и мраморная говядина. Я её, кстати, вчера ел».
«Говядину?»
«Ага. Больше не хочу».
«Ну да», — Лиля искренне согласилась. Она отлично помнила, как ворочала нос от той же икры, когда её подавали на завтрак, обед и ужин. А с мраморной говядиной вообще не дружила после того, как на одном из званых ужинов принесли крайне несъедобное говяжье блюдо. Как отрезало.
Петя вспомнил цену мраморной говядины и положил в рот, не жуя, сразу два пельменя. Затем уточнил:
«А ты не любишь пельмени?»
И вновь Карелина не соврала:
«Я их не ем».
«А что? Почти правда, — убеждала себя Лиля. — Не ем. А почему? Это уже совсем другой вопрос, и он не прозвучал. Так что я не лгу».
«Всё ещё смотришь в окно?» — спросил Петя, ставя чайник.
«Угу. Снег падает».
«Любишь зиму?»
«Не особо. Вернее, люблю, но определённую: мягкую тёплую. Да и что в ней, в принципе, хорошего? Мёрзнешь в любой одежде, нос красный, зубы стучат».
Петя обрадовался: с подарком не прогадал и сразу застрочил:
«А руки сильно мёрзнут?»
«Естественно. Это у меня в маму».
«Моя мама тоже мёрзнет. Отцу и мне хоть бы что, а ей всегда холодно».
«Гены. И сосуды, наверно, слабые».
«В тебе проснулся врач?»
«У кого философ, у кого врач. Но я правду говорю. Мне доктор объяснял. Организм плохо гонит кровь, и в итоге ты ледышка».
«Слышал. Ты меня удивляешь. Чего я ещё о тебе не знаю?»
«Обожаю аттракционы. Чем тошнотворнее, тем лучше».
«У вас в деревне есть аттракционы?»
«Нет, конечно! Я пару раз в город ездила и… вот».
Лиля била кулачками по шёлковому покрывалу и смотрела в потолок с золотыми узорами.
«Что я говорю? За языком надо следить, Лиля, за языком!»
«Ты ездила устраиваться на учёбу?» — прилетел вопрос от бизнесмена.
«Нет, в гости к тётке. Ты видел её квартиру. И ещё раз на День рождения. Это был подарок».
«А училась где? В деревне есть институт?»
Карелина представила, как звонит отцу, тот рабочим и тащит их строить ещё одно здание-декорацию. Нет. Наспех выйдет ерунда. Довольно и того, что деревня получилась небольшая, благо, она предупредила об этом бизнесмена заранее и ответила:
«Какой институт? Домиков от силы десять. У нас даже школы не было и до сих пор нет. Мне раньше приходилось ездить в соседнюю деревню».
«На автобусе?»
Лиля показалось, что автобус — это блажь для такой, как она.
«На велосипеде, конечно! Автобус… Насмешил. Да между деревнями ничего не курсирует!»
«И зимой на велосипеде?»
Лиля растерялась и перевела всё в шутку:
«Нет! Зимой на личном самолёте. Или на вертолёте. Под настроение».
А в памяти уже выстраивались картины, как она летала на самолёте в универ, когда просыпала пары. Или на вертолёте. По настроению. Стало, вдруг, стыдно.
«Так ты девушка настроения?»
«Я ДЕВУШКА».
«Девушка, а, девушка, а ведь вы до сих пор не сообщили своё имя. Мы вот-вот встретимся, я еду в вашу далёкую деревню, а к кому, спрашивается? К «Пастушке»?»
«Судьба подскажет», — усмехнулась Лиля, покусывая губу. Говорить настоящее имя или отделаться юмором?
«А помнишь, мы хотели как-то выделиться из толпы?»
«Помню. Только толпы здесь нет. Говорю же домиков десять».
Лиля отлично помнила, что домиков девять, десятым было кафе без вывески. И строить новые или приглашать дополнительных актёров уже… совести не хватало. Карелина в последние дни всё чаще ловила себя на мысли, что стала совестливой и какой-то неправильной. Лиля собиралась во чтобы то ни стало унять мечты бизнесмена о толпе.
А Петя придумал, как спрятать пятно на манжете и дырку — сегодняшнюю. На единственном пуховике. Пока стоял у магазина, рассматривая витрину с дорогими часами, так, для галочки, на него наткнулся какой-то мужик с сигаретой. Так что нужно было срочно что-то делать. И Петя отступать не собирался: