Ирина Геннадьевна даже охнула.
— А глазищи-то мамины! Точно красотка.
После родов Арина недолго побыла дома. Без Грома даже любимая квартира казалась ей одинокой. Она старалась занять себя работой, чтобы её не так оглушала тоска. С появлением Мишель, Арина ещё больше стала скучать по Максу, желая поделиться с ним радостью. Часто, выходя к морю, не обращая внимание на пронизывающие порывы ветра, она просила бушующие волны отнести привет её возлюбленному, рассказать, что она думает о нём ежесекундно и ждёт, ждёт, ждёт… Но дни проходили за днями, а Грома так и не было. Арина с надеждой продолжала звонить Даше, но ни она, ни Егор ничем не могли её порадовать.
Перед Новым годом прилетела Жанна. Она с восторгом рассматривала племянницу, играла с двухгодовалым Витюшкой, и ничто в ней не выдавало строптивую бунтарку фривольного поведения. Арина уложила детей спать, и сёстры, потеплее закутавшись в пледы поверх курток, вышли во внутренний дворик и уселись в деревянные садовые кресла.
— Ты права, здесь хорошо, — Жанна сделала глоток горячего пряного глинтвейна.
— Я обожаю эти места. Влюбилась с первого взгляда.
— Ты вправду веришь, что он вернётся?
Арина ничего не ответила. Только протянула руку к небу.
— Видишь, Кассиопея?
Жанна улыбнулась, вспомнив их детские посиделки на крыше.
— Она похожа на букву М, — продолжала Арина. — М… Макс… Понимаешь? Небо каждую ночь шлёт мне от него привет.
— Если бы его не стало, Кассиопея всё равно осталась бы на месте, — рассудительно пробурчала Жанна, хотя ей и не хотелось лишать сестру надежды.
— Я должна во что-то верить, Жан, — серьёзно проговорила Арина. — Иначе, как жить?
— Я выхожу замуж, — неожиданно сообщила Жанна.
Арина встрепенулась.
— Ни фига себе! Жанка! Поздравляю! — Арина была искренне рада за сестру, но не смогла удержаться от насмешки. — Нашла-таки богатенького папика?
Жанна не обиделась. Только отмахнулась.
— Да ну тебя. Зачем мне папик? Я сама себя обеспечиваю. — Она чуть помолчала. — Это Матвей. Охранник, который меня спас в клубе.
Арина была удивлена. Она видела, что Жанна, и впрямь, стала другой за последнее время, но никак не думала, что её взгляды настолько изменились.
— Ты же не выходишь за него из чувства благодарности? — всё-таки стоило уточнить на всякий случай.
Жанна замотала головой, скинув на плечи край пледа. Зябко поёжившись, она снова снова закуталась покрепче.
— Он хороший. Думаешь, ему мои деньги нужны? Ничего подобного! Он вообще-то параллельно с работой ещё и учится. И руки у него золотые. Как у Ваньки нашего. Они, кстати, очень быстро нашли общий язык, и вовсю обсуждают, не открыть ли агентство по северному туризму. Мотька сам из Архангельска. Там такие красоты!
— Ты как будто оправдываешься, — засмеялась Арина. Похоже, её сестра, и вправду, была влюблена в этого своего Мотьку.
Арина потянулась к Жанне, и сёстры крепко взялись за руки.
— Я очень рада за тебя, Жанка, — прошептала Арина, — Будь счастлива. — Невольный вздох вырвался из её груди. — Похоже, только мне не везёт.
Арина почувствовала, как сжались пальцы Жанны, и услышала её дрогнувший голос.
— А ты жди… И не теряй надежды. Не слушай никого. И меня в том числе. Гром вернётся и ещё не раз споёт тебе.
И, не сговариваясь, сёстры затянули:
— Молния в ночи-и-и… только не молчи-и-и…
***
Дашка что-то быстро говорила надсадным шёпотом, и Арина не сразу поняла смысл её слов.
— Скорее. Это прямой эфир. Включай “Вечерний разговор”. Это шок. Я сама ничего не знала.
Дашка резко отключилась, а заинтригованная Арина отыскала среди диванных подушек пульт. Телевизор был не частым её собеседником одинокими вечерами, но раз Дашка так просит… Вдруг, и впрямь, что-то важное.
Ноги подкосились сразу. Арина рухнула на диван, уставившись на экран остекленелым взглядом. Она не моргала, будто боялась, что изображение исчезнет. На неё смотрел Макс. Её любимый Гром. Живой. Только сильно похудевший. Вместо удлинённых волн на голове его торчал короткий “ёжик”. Арина судорожно втянула в себя воздух несколькими короткими вдохами. Дрожащей рукой нащупала рядом с собой телефон.
— Вы смотрите? — чуть слышно спросила она.
Ответом ей были рыдания Ирины Геннадьевны. Арина нажала кнопку отбоя. Макс. Что он делает на телевидении? Почему, исчезнув так надолго, он там, а не рядом с ней? Что-то изменилось в его взгляде. Он стал словно устремлён куда-то внутрь.
— Я должен был побыть наедине с собой, — говорил Гром, и Арина не могла отделаться от ощущения, что он произносит заранее выученные слова. — Я прошу прощения у родителей, у друзей, у всех, кого я заставил волноваться. Как видите, я жив и здоров. Творческие кризисы бывают у всех.
— Надеюсь, теперь он миновал, и Гром скоро вернётся к своим поклонникам? — спросил ведущий.
— Разумеется. Новые песни уже в планах.
— Представите свою спутницу?
Камера отъехала чуть дальше, и Арина увидела, что Макс не один. Рядом с ним, вложив свою ручку в его большую ладонь, сидела девушка. Почти ребёнок. Арина подошла ближе к экрану, вглядываясь в незнакомку. Красивая. Явно не славянка. Скорее всего откуда-то с Кавказа. Она сидела, застенчиво уткнув взгляд в колени, и лишь однажды приподняла пушистые ресницы. Олений взгляд, припухшие губы, длинные густые волосы цвета воронова крыла. Бесспорно хорошенькая. Но как же она, Арина? Сердце ухнуло и исчезло, а на его месте образовалась огромная, зияющая пустота.
— Моя супруга. Разият.
Что он говорит? Супруга? А Арина? Его Молния? А их дочь? Неужели он всё забыл? Как такое возможно?
Словно услышав её, Макс прямо взглянул в камеру. Улыбка ненадолго исчезла с его губ. Ведущий рассыпался в поздравлениях. Но Макс не обращал на него внимания. Отчётливо он произнёс.
— Но ночная Молния не даст себя обмануть.
Макс потянулся за стоявшей тут же гитарой.
— Вы не против?
Зал разразился аплодисментами. Но Арина знала, что он поёт для неё. Маленькая Разият смотрела на него с щенячьим обожанием, Макс пел давно знакомые слова, и зрители вторили ему дружным хором.
То, что было дальше, Арина помнила, как в тумане. Ведущий, умеющий завернуть интригу, пообещал сюрприз, и в студию ворвался Егор. Друзья едва не подрались на радость толпе. Их разнимала Даша. И в результате всё закончилось всеобщими слезами и объятиями.
Совершенно оглушённая, Арина продолжала тупо смотреть в телевизор, где популярное ток-шоу сменилось новостями. Завибрировал поставленный на беззвучный режим телефон. Так и есть. Максова мама. Она не будет брать рубку. Пусть это невежливо, но у неё просто нет сил. Гром жив. И, похоже, неплохо себя чувствует. Разве этого мало? Аринины кулаки крепко сжались. Мало! Мало, раз он не рядом с ней! “Успокойся, дура, — сказала себе Арина, — Помнишь, что он сказал? Ночная Молния не даст себя обмануть. Не разочаруй его”. Главное, он вернулся. А об этой Разият она подумает потом. Арина выключила телевизор, прикрыла глаза и улыбнулась.
— Спасибо, Боже, что возвратил его живым, — прошептала она.
Дашка позвонила уже ночью.
— Аринка, что же это? — с ужасом тарахтела она. — До сих пор не могу отойти от шока. Нас пригласили на это шоу, вроде как посвящённое творчеству “Марципана”. Мы с Егором обрадовались, что можно будет воскресить память о Громе, активизировать новую волну поисков. А тут он. Я думала, что брежу. И эта его… чеченка…
— Дагестанка, — поправила подругу Арина.
— Ты как вообще?
— Нормально. Уже почти спокойно. Хотя поначалу было фигово.
— Представляю. Как его родители?
— Я не могу с ними говорить, — голос Арины задрожал. — Не знаю, как. Не знаю, о чём. Даш, он что-то рассказал?
Даша вздохнула.
— Егор набросился на него, как одержимый. Никогда не думала, что в Егоре может быть столько ярости. Их еле растащили. Да ты и сама всё видела.