— Я тронута, что вы даете мне почитать эту книгу, но…
— Я даю тебе ее навсегда. Это подарок.
— Но она хранилась в вашей семье три поколения!
— У нас с Луи не было детей. Мне некому передать эту книгу. Поэтому я хочу, чтобы она была у тебя, моя дорогая!
Сердце Кейт сжалось от чувства вины.
— О, но я же не могу…
— Я хочу, чтобы ты взяла ее и следовала ее советам, — твердо сказала миссис Делакруа. — Если будешь делать все так, как там написано, ваша любовь выдержит любые испытания.
Кейт осторожно открыла зачитанную книгу с пожелтевшими страницами.
— Она, должно быть, очень ценная. Я не имею права взять ее, миссис Делакруа.
— Ты любишь Ричарда, правда? — Взгляд Птички был прямым и откровенным. Его невозможно было избежать. Глаза мудрой старой женщины видели ее насквозь.
— Да, — прошептала Кейт.
Она говорила правду. Она действительно любила его. Вот уже несколько месяцев была влюблена в Ричарда. Глупо, безнадежно… любила своего босса.
— Ты ведь не хочешь, чтобы ваш брак распался, не так ли? — настойчиво спрашивала Птичка, продолжая пронзать Кейт взглядом.
— Не хочу, — пробормотала Кейт, удивляясь тому, что признается в этом. Но еще больше ее удивило собственное огромное желание сохранить брак.
Это же невозможно, говорил ей внутренний голос. Ричард не из тех мужчин, которые стремятся к женитьбе. Он был свидетелем неудачного брака своих родителей. Он не дает воли эмоциям. К тому же гордится умением действовать логически. У него наготове тысячи логических объяснений, оправдывающих холостяцкую жизнь.
Но прошлой ночью он забыл о логике, возражал Кейт внутренний голос. Если она вчера смогла прорвать оборону Ричарда, то, вполне вероятно, сможет еще раз.
Нет, глупо даже думать об этом, ругала она себя. Оптимизм ее постепенно переходил в отчаяние. Ричард не хотел никаких любовных романов, не хотел жениться, иметь жену. Думая о нем, она лишь причиняет себе боль. Нельзя заставить человека полюбить против его воли.
А может быть, все-таки можно?
В Кейт загорелась искорка надежды. Почему бы не попробовать разжечь ее, пусть даже и обожжешься?
— Следуй советам этой книги, дорогая, — сказала Птичка, коснувшись пальцем обложки. — Я знаю, она покажется тебе старомодной, глупой, бесполезной. Но делай все так, как в ней написано, и твои мечты о семейной жизни сбудутся. Я это гарантирую. Ты обещаешь мне прочесть ее, да, дорогая?
Кейт не знала, как быть. Птичка не примет отказ, да и солгать ей было невозможно. Во-первых, Кейт не умела лгать, а во-вторых, Птичка видела ее насквозь и сразу поняла бы, что ее обманывают.
Оставалось только одно: согласиться на просьбу Птички.
Но мыслимо ли следовать советам книги, написанной в незапамятные времена? И разве можно сделать счастливым фиктивный, по сути дела, брак, основанный на обмане?
Но и не согласиться Кейт уже тоже не могла, признавшись в своих чувствах к Ричарду.
Она вздохнула, будто собиралась нырнуть на большую глубину.
— О'кей. Я попробую.
— Прекрасно. — Миссис Делакруа улыбнулась. — Да, и еще одно. Я хочу, чтобы вы оба пообещали мне провести выходные вместе. Хорошо, дорогая?
Кейт молча кивнула. Все ее мысли были заняты данным ею обещанием. Что же она сделала? Сошла с ума? На что себя обрекла? Интересно, что за советы содержит эта старая книга? Но больше всего ее занимал вопрос: получится ли у нее задуманное?
Ричард положил телефонную трубку и посмотрел на Кейт, стоявшую на пороге его офиса. Он был взволнован после часовой беседы с архитектором о планах реконструкции отеля. А Кейт одним лишь видом своим привела его в еще большее волнение. Кровь в нем взыграла, мысли перепутались. Как ни старался он избегать ее в течение всего дня, у него ничего не получалось. Он постоянно нуждался в ее помощи.
— Кейт, — сказал он, поднимаясь с кресла. Но зачем он поднялся? Ведь Кейт входила в его офис по двадцать раз на дню, и они давно уже отказались от соблюдения протокольных правил поведения.
Она хорошо выглядела в гладком синем костюме, который Ричард видел уже десятки раз. Но что-то в ней изменилось. Что же? Ричард пытался понять это, внимательно вглядываясь в нее. Внешность была прежней. Поведение — тоже. А может быть, она казалась другой, потому что теперь он знал вкус ее губ, знал, какая у нее грудь, как податлива она в его объятиях?
Хватит, приказал он себе.
— Я думал, ты уже ушла. — Он посмотрел на часы, напустив на себя деловой вид. — Уже восьмой час. Чем ты занята?