Сидеть вот так в промозглой сырости, возиться с разного рода дерьмом, убегать и догонять, не спать ночей, драться и подставлять свою драгоценную физиономию под ответные удары… Но ведь это еще цветочки: часто приходится пускать в ход оружие и рисковать своей жизнью. А какова плата за такое адское существование? В лучшем случае несколько слов благодарности от дядюшек из Конгресса, которые сами-то спят в теплых постельках.
И ты, Кошен, с твоими мозгами и внешностью пошел на это! Да провались все к чертям собачьим, заводи мотор и отваливай отсюда, пока не заработал ревматизм…
Такие мысли часто посещали меня в минуты вынужденного бездействия. С терпением у меня обстояло плохо — это вы, наверное, и сами поняли. Хоть и говорят, что хуже нет ждать да догонять, по мне это вещи несравнимые.
Когда сидеть в мокрых кустах стало совсем невмоготу, я вышел на главную аллею и свернул на какую-то тропинку, насвистывая мелодию, слышанную мной когда-то в исполнении Бена Берни. Пройдя около сотни ярдов, я снова нырнул в кусты и, уже соблюдая предельную осторожность, вернулся к месту, где оставил машину.
Приманка сработала. Укрывшись за деревом, я увидел типа, который ковырялся в моей машине. Словно понимая, как мне трудно разглядеть его в темноте, этот парень включил фонарик и поднял голову из-под открытого капота.
Разве можно было не узнать характерный нос — Фредди Зокка! Фредди Зокка собственной персоной, бандит из шайки Мак-Гонигла по кличке «Пара палок». Последний раз его осудили за изнасилование в 35-м году, значит, сумел бежать, кобель.
Я кашлянул и вышел из-за дерева. Этот тип никогда не отличался крепкими нервами, но тут эффект превзошел все ожидания. Фредди прыгнул от машины, как кузнечик, и во время прыжка выхватил из кармана тупорылый пистолет.
— Привет, Пара Палок! Я вижу, ты в восторге от авто? Хочешь посидеть за рулем? Посиди, пока тебя не усадили на электрический стул, он давно по тебе плачет.
— Ого — Лемми Кошен! Большая федеральная сволочь. Тебя еще не укокошили? Сейчас я наделаю дыр в твоей шкуре…
— Это вряд ли, дурак, слабоват ты для таких игр. Вот в спину шмальнуть — это ты можешь, но я спиной к тебе не повернусь, не надейся! Лучше убери пушку и поговори со мной как человек.
— Затки свою пасть, Кошен! — теперь голос его звучал уверенно. — А будешь вякать, я тебя точно укокошу, и все только страшно обрадуются, что мир избавился от такой сволочи.
— А ты, вошь подрейтузная, не думаешь, что я вызван кое-кем из ваших? — спросил я, закуривая. — Ты не подумал, что скажет Панцетти? Он перережет тебе глотку и тем самым сэкономит федеральному правительству несколько киловатт для электрического стула.
Я шагнул к нему и, выбив ногой пистолет, правой рукой двинул в солнечное сплетение. Бедняга сложился пополам, как китаец в приветственном поклоне;
Он повалился в грязь и вполне мог захлебнуться, но в мои планы это не входило.
Я рывком поднял его и усадил, прислонив к передней дверце, а когда он пришел в себя, сказал:
— Хватит прикидываться. Слушай сюда! Во-первых, уясни, что перед тобой не равный тебе по уму идиот, а специальный агент ФБР. Во-вторых, вымой в луже свою харю, чтобы не пугать местную фауну, и чеши на шоссе, хватай мотор и дуй в Лондон. Там найдешь Монтану Коллс и скажешь ей, что Лемми Кошен — не такой дурак, как она думает. И, в-третьих, не попадайся мне больше, а то оторву от твоего туловища кое-что существенное. Все понял?
— Да… — и Фредди неверными шагами направился к воротам.
Когда он скрылся из виду, я повернулся и вновь зашагал по тропинке. Попетляв среди кустов, она вывела меня к озеру. Над ним клубился туман, и на противоположном берегу смутно проглядывали очертания господского дома.
Это было сооружение в викторианском стиле с белыми колоннами по фасаду. Оказавшись около дверей, я нажал кнопку звонка, — безрезультатно. Тогда я просто толкнул ее и, пройдя внутрь, очутился посреди обширного холла. Затем включил фонарик Фратти.
Там было довольно уютно, хотя и пыльно. Мое внимание привлек висевший справа от входа портрет. Медная табличка рядом гласила: «Джордж Сомс Эллингхерст, первый лорд Коллуорен». Я подмигнул ему: мне показался симпатичным этот парень с длинной шеей.
Стены холла были обшиты дубовыми панелями, а у стены слева начиналась винтовая лестница с дубовыми же ступенями и перилами. Чуть помедлив, я начал подниматься по ней, старые деревяшки немилосердно скрипели.
Дом казался вымершим, и я заорал:
— Есть тут кто живой?